– Решение вопроса энергопотребления и расчет энергогенерации являлись заключительным этапом проекта. Проект готов.

– Это замечательно! Передавай проект в сборку.

По завершении монтажа системы полива я отправился на корабль. Плотно поужинав, полетел на платформе в медицинский блок. С искином Ковчега проблем не возникло — аргументацию применения медицинских манипуляций он посчитал достаточной. Забрался в капсулу и приготовился к медицинским процедурам. В моем интерфейсе отображался ход проведения предварительного сканирования моего организма, далее ввод препарата и заключительное сканирование на предмет побочного действия стимулятора. Кстати, укол я даже и не почувствовал. Просчитав все необходимые параметры и отметив, что результат процедуры удовлетворителен, капсула выпустила меня на свободу. Понимая, что действие любого препарата носит временный характер, я метнулся на свое рабочее место к своим дроидам.

Управление таким большим количеством дроидов и платформ давалось мне нелегко. Интерфейс заливало данными и показаниями, которые с молниеносной скоростью менялись. Данные о переработке поврежденных конструкций сменялись данными о местонахождении платформ и их скорости. Информация о количестве найденных предметов, поступавшая от дроидов-уборщиков, тут же сменялась сведениями о потребности в количестве и конфигурации ремонтных элементов для восстановления переборок. Пот стекал со лба. Я обратил внимание на время: в таком темпе я проработал один час девятнадцать минут. Рано сдаваться — качаем экспу!

И все же на третьем часу я сдался. Не исключено, что действие препарата закончилось, но проверять у меня сил уже не было. На интерфейсе поступающие данные плыли, и пришлось отдать команду антигравитационной платформе возвращаться к кубрику.

На завтрак я сделал заказ. Сегодня меню состояло из перловой каши, яичницы-глазуньи, двух охотничьих колбасок, четырех ломтиков бекона, бутерброда с маслом и сыром и большой кружки черного сладкого чая. Процедура в медицинской капсуле не заняла много времени.

Снова дроиды, снова платформы. В начале рабочего дня мне даже нравилось решать эти задачи — проснулся некий спортивный интерес. Но с каждой прошедшей минутой утомление накапливалось все больше и больше. Последняя информация о количестве отработанного времени, которую я запомнил, составила три часа двадцать две минуты. Порадовало легкое пробуждение, сытный обед, и я снова готов к бою, точнее к трудовым свершениям. Как только я отдал команду платформе с маршрутом до медицинского блока, в голове прозвучал голос:

– Артём, настоятельно не рекомендую принимать стимулирующий препарат.

– Что началось? Нормально же все было.

– Некоторые вещества препарата имеют накопительные свойства. Возникает серьезный риск передозировки, в конечном итоге возможно повреждение коры головного мозга.

– Не-не-не, такое нам не надо. Мозг — это наше всё. Нельзя препарат? Хорошо, будем работать на морально-волевых.

Воли и морали было с избытком, а вот сил моих хватило на один час сорок три минуты. Работать я не мог, но и спать не хотелось.

– Тёма, скажи, что там с расчетами и достижением целей? Кажется мне, что ты там что-то в расчетах напутал. Складывается ощущение, что не скоро мы выполним поставленную задачу.

– Сложные задачи всегда состоят из подзадач. Прокладка ремонтного коридора была первостепенной подзадачей, с которой ты успешно справился. Не исключаю вероятность того, что демонстрация показателей достижения общего прогресса выполнения задачи ввела бы тебя в неуравновешенное психологическое состояние, которое повлияло бы на твою работоспособность и мотивацию.

– Намерения твои мне понятны, но лучше правду и сразу. Не люблю чувствовать себя обманутым.

– Принято. Общий прогресс выполнения задачи составляет сорок семь процентов.

– Ого, почти половина?

– Сорок семь процентов. С учетом прогрессирующего роста твоих способностей прогноз завершения работ составляет шестнадцать дней.

– Спасибо, хорошая новость. Скажи, что там по боевому дроиду?

– Сборка боевого дроида завершена. В настоящий момент происходит юстировка и калибровка систем позиционирования и наведения орудий.

Информация о том, что я уже на полпути к завершению важной и сложной задачи, взбодрила меня и придала чуточку сил. Не скажу, что с остервенением, но с определенной яростью я брался за работу. Да, она долго меня не хватало — полтора часа, один час сорок минут. Продолжительность моей работы росла, перерывы были короткими — иногда на десять минут, иногда на двадцать пять. Я старался выложиться по максимуму.

Дроиды-уборщики, которые непосредственно собирали находки, были довольно простыми устройствами. Задача, которая была перед ними поставлена, выполнялась непрерывно. Более того, я настроил скользящий график их работы: пока одни дроиды заряжали аккумуляторы, на их замену выходили другие. Если раньше я придерживался хоть какого-то графика своей работы — отмечал условный завтрак, обед, ужин, условно разделяя их на четыре часа, — то сейчас график не был привязан к каким-то условностям. Я работал столько, сколько мог, и осуществлял прием пищи тогда, когда это было необходимо.