Со стороны северо-запада донёсся задорный звук рожка. Может даже и приятель Ник балуется, красуется перед Юлькой с Ангелиной. Карл доверил носить за собой этот охотничий девайс штаб-капралу, вот тот и старается. И пусть. Я же наконец-то смог побыть наедине с самим собой. Редко у меня такое получается, очень редко.

Нет, понятно, никто аббата Степа без охраны не оставит, но Эрик расположил десяток егерей вокруг поляны, скрыв их в лесу, так что, иллюзия одиночества почти полная. Почему почти? Да потому что, двое кухонных слуг, взятых нами с собой на охоту, всё же неслышно присутствуют у опушки. На углях начали жарить шашлык, заранее замаринованный ещё в обители.

Смешно, но я сейчас как мой друг детства Олег Масленников, заядлый рыбак, который, отправляясь с удочками на реку или озеро, складывал в рюкзак рыбные консервы. А куда деваться-то? Местное жаркое на природе меня конкретно достало ещё во время похода против виргийцев. Здесь крутят на вертеле над костром целиковую тушу, готовя её даже не на углях, а на языках пламени, срезая обжарившиеся куски. Конечно, уголь — это ещё и естественный абсорбент, и для здешних антисанитарных условий полезен, только вот мне-то хочется есть вкусно.

Пришлось научить и приготовлению шашлыков. Сам я мяса не касался, но объяснил вроде бы вполне внятно. Приготовленный маринад оценил на глаз, вроде получилось нормально. Да и нет там ничего сложного — немного белого вина, много лука, соль, специи, кроме какао, которое я категорически запретил класть, собственный сок мяса, и осталось оценить результат.

Надеюсь, не пережарят, запорю гадов. Эка меня стало заносить, совсем аристократическим аристократом становлюсь. Уже стал.

Ах, какой запах пошёл! Совсем не такой, как от обычной жарящейся над костром туши. Первый раз ведь в этом мире осязаю аромат шашлыка. Хорошо-то как. Правда, наверное, не бывает бочки мёда без ложки дёгтя. Не то чтобы прям портит настроение, но нагоняет немного сумрачных облачков, как вон тот барашек, показавшийся над верхушкой дерева на небе, некоторое ощущение, что уж больно резко стягивается вокруг меня петля событий. Всё же не следовало мне спешить с демонстрацией своих возможностей и знаний. Только теперь уж поздно пить боржоми, коли почки отвалились. Назвался груздем — полезай в кузов. Ладно, чего уж теперь о грустном?

Сложенные за головой руки затекли, надо их сменить на скинутую куртку, свернуть её в рулон повыше и положить под затылок, так будет удобнее.

Сажусь, чтобы выполнить задуманное, и вижу в просвет между правой и левой стороной дубровника клубки пыли в паре-тройке миль, там, где проходит дорога в Готлин и далее. Очередной караван паломников направляется по домам, получив благость от нашего источника Создателя. Среди них возвращается в республику и Барт Итров со своими женой и исцелённой мною семилетней дочерью.

Скототорговец с завываниями — по другому и не скажешь — увидев вскочившую будто резвый жеребёнок бывшую калечную дочь, пытался всучить мне туго набитый кошель, а его жена, упав на колени, принялась целовать мне полы сутаны, словно я сотворил нечто невозможное.

В принципе, поставить девочку на ноги мог любой маг, имеющий целительские цвета своего источника, только вот ушло бы на это от месяца до года в зависимости от силы целителя.

Главное же, такие лечебные услуги оказывались обычно только членам своих аристократических родов, тратить столько времени и сил на какую-то маленькую простолюдинку вряд ли кто-нибудь из одарённых благородных дворян согласился.

Так что, да, благодарность торгаша и его семьи мною вполне заслужена, и моя помощь действительно велика, огромна, настолько, что деньги я брать отказался наотрез. Пусть Барт будет моим должником.

Рассчитываю, что мой друг милорд Монский прав, а я нет, и уважаемый в республике Верция богатей станет верным помощником в торговых делах, останусь ли я аббатом или судьба вынесет меня в другой статус. Не забудет оказанного ему благодеяния.

Урожай сахарной свеклы, ну, условно сахарной, всё же сорт немного другой, но вызревает. Пусть небольшой, однако мне на первую опытную партию хватит, а второй посев велю произвести сразу же. Благо, что в нашем климате можно три урожая в год снимать — летний, осенний и озимый.

Вот через Верцию и начну поставлять сахар, так сказать, на мировой рынок, используя порт республики, которым руководит родственник Барта. А спустя несколько лет тем же путём пойдёт и неллерняк, который, надеюсь, будет не хуже земного коньяка.

Чёрт, я же так и не придумал спиртометр, точнее, не вспомнил. Морщил-морщил лоб, не помогло. Ладно, будем чачу органолептическим способом оценивать.

Почему я сразу же о выходе на внешние рынки задумываюсь, когда и в Кранце такая продукция будет сильно востребована? Одна только Юлька половину сахара готова будет слопать, а мой подьячий Виктор, руководящий нашим Готлинским подворьем, весь запас неллерняка выпить. Да всё просто. Объёмы продукции планирую большие, а цены сбивать не хочется. Во всяком случае, в первые десяток-другой лет.

Громко треснули дрова в костре, слышу. Рабы, значит, отделяют не прогоревшие куски дерева от углей перед началом жарки шашлыка, всё, как я и велел.

О чём мне этот заставивший вздрогнуть звук напомнил? Только что какая-то мысль мелькнула. Ах, да. Я же по дурости подумывал тут взрывчатку какую-нибудь придумать для воинских нужд. Алхимики здесь весьма умелые, им только идею подкинь. Вот как с той же пилорамой. Сам ведь весьма смутно представлял, как в ней всё должно быть устроено, какие марки стали у нас использовались, а тут-то в основном бронза, какие частота и наклон зубьев у пил и прочее, но ничего, мои братья-монахи рьяно взялись за дело, благо опыт кое-какой механики у них свой имеется, те же мельницы, к примеру, и времени у них впереди полно.