— Ого! Вы молодцы! — хвалю. — А мы тут тоже не сидели, сложа руки. Обед почти в полной готовности. Минут двадцать, и приятного аппетита. Знал бы, что вы так рано вернётесь, не стал бы есть.

— И это ещё не вся добыча. — похвастался милорд Монский, соскакивая на землю и обнимая меня, словно мы с ним сто лет не виделись. — Знаешь, кого поймали?

— И чего ты ждёшь? — усмехаюсь и сажусь к своему импровизированному столу, приглашая соратников присоединиться. — Что я скажу, знаю? Говори уже, что ещё за славная добыча у тебя есть.

— Не есть, а была. — хохотнул друг, последовав приглашению. — Поймали кандальника, который с твоего медного рудника сбежал. Он из той шайки, которую мы недавно разгромили, ну, перед поездкой.

И так ясно, что бегут с каторги только, что называется, свежие преступники, пока ещё не успевшие дойти до изнурённого состояния от плохого питания, тяжёлых работ, жестоких наказаний и отсутствия лечения. Полгода — и человек превращается в существо, озабоченное только выживанием, но не способное к каким-либо активным действиям.

— Надеюсь, ты его не тащишь сейчас сюда? — интересуюсь, посмотрев в лес, откуда продолжали прибывать егеря.

— Конечно нет. — удивился вопросу друг. — Подожгли ему пятки, выспросили, убедились, что бежал в одиночку, да повесили.

Так-то я совсем другое имел в виду, думал, пойманного надо было вернуть обратно махать кайлом, ну, да, теперь уж чего. Что сделано, то сделано.

Насчёт двадцати минут готовности стола я даже переборщил, кухонные рабы с помощью Юльки и Ангелины, обеих светящихся радостью и гордостью — оказывается, среди иголок ёжика в кабане было три от них — управились вдвое быстрее. А дальше мне пришлось подозревать, что охотники, наверное как и рыбаки, во всех мирах неисправимые хвастуны. Правда, говорили в основном только Карл с Гербертом, миледи-охотница как обычно сидела с каким-то грустным видом.

Вот ведь нормальная она девчонка, ну, в смысле, тётка — и офицер достойный, и маг-целитель умелый, а заметил за ней неприятную черту. Она манипулятор. Уж не знаю, нарочно Алиса так делает, или у неё само получается вызывать у общающихся с ней благородных дворян желание помогать, опекать, одаривать. Даже за собой заметил, как рука тянется за каким-нибудь подарком для неё. Как тот ослик Иа в любимом Лесином мультфильме, вечно выглядел обиженным судьбой, вплоть до того, что вполне приличное отражение себя в воде называл жалким зрелищем, душераздирающим. В итоге, получал от окружающих утешения, не только моральные, но и материальные: Винни Пух ослику горшок подарил, пусть и без мёда, Пятачок — воздушный шарик, хоть и лопнувший, а Сова не просто ему хвост нашла, а ещё и бантом красивым перевязала. Так и с Алисой. Умудряется держать милордов Монского и Вилкова от себя на расстоянии, но постоянно получает от обоих подношения и слова поддержки. Ну, со мной этот номер не пройдёт. Претензий к ней не имею, но и стелиться перед миледи Паттер не намерен.

Пока соратники ели, а я за кубком разбавленного до состояния чистейшего аш два о вина выслушивал байки из охотничьей жизни, парни освежевали и поделили на куски добытые туши. И мы засобирались в обратный путь. Хотя желание побыть подольше на свежем воздухе во мне превалировало, но делу время, потехе час. Мне сегодня ещё вечерню служить, да и Мурзику с Котькой нужно мозги вправить, два дня и три ночи где-то пропадали, явились не запылились перед самым моим отъездом на охоту, я даже беспокоиться начал. Когда им нужно, человеческую речь оба хорошо понимают. Постараюсь убедить, чтобы далеко от обители не убегали, тут им не родные кипарисовые леса юга Итерики.

Читал, что в нашем средневековье, дворяне во время своих развлечений — охотничьих или каких-то ещё — безжалостно вытаптывали копытами своих коней крестьянские поля. Не знаю, как здесь принято, но мы при возвращении и монастырские колосящиеся нивы аккуратно объезжаем и мелкие делянки самих селян. Бережём урожай, который в этом году обещает быть богатым как мешок с сахаром.

И я постарался, несколько раз выезжая работать оросительным агрегатом, разумеется, магическим. В этом мне и наш казначей Алекс активно помогал.

По сведениям, полученным от паломников с побережья и торговцев, мотающихся в портовые города Верции и Дармига, на юго-востоке континента в Союзе Одиннадцати Царств началась большая междоусобица, в которую вмешались соседи — королевство Южный Маланс, республика Диос и даже островное государство Лабор. Подозреваю, что и без империи дело не обошлось. Флавий Неустрашимый по всей Итерике сеет раздрай. Ага, древнеримский принцип «разделяй и властвуй», тут тоже поняли.

Казалось бы, какое нам дело до событий, происходящих за тысячи и тысячи миль от нас? Но мой помощник подьячий Виктор утверждает, что тут такие значимые события просто так не проходят. Цены на продовольствие взметнутся заметно. Предлагает в этом году продавать меньше зерновых, оставив себе в закромах побольше. Так-то я не возражаю, вот только с местами для хранения у нас всё впритык. Зерно — вещь достаточно капризная, требует защиты от влаги, элеваторов у нас, понятно, нет. В общем, ещё одна докука. Ладно, общими усилиями как-нибудь чего-нибудь придумаем.

Обитель, когда мы вернулись, продолжает жить обычной жизнью. Вот только мне наперерез спешит один из братьев.

— Ваше преподобие. — говорит он тяжело дыша, веса в нём под центнер, я потому и обратил сразу же на него внимание, что услышал как земля под его ногами колеблется. — Вам голубиное послание от герцогини. До полудня прилетел, но мы не знали, в какой стороне вас искать.

— И где оно? — спрашиваю с некоторой тревогой. Всё же срочных сообщений от мачехи так быстро после возвращения из Неллера я не ожидал.