Спал плохо, а если сказать как есть - вообще не спал, то и дело мотаясь между ванной, спальней и кухней. Кухней потому, что даже не знаю, сколько выпил сегодня кофе. Понимал, если отключусь, феникс до меня не добудится. Творец, как чувствовал, тоже вымотался и перед расцветом стал блёклым, потеряв яркость своего оперения. В двух словах успокоил, подтвердив, что общему состоянию Ольги ничего не грозит, теперь лишь нужен покой и уход, исчез.

Посидел на полу рядом с кроватью, потом застелил бельём, переложил девушку и укрыл одеялом. Оля спала, но это не был нормальный сон – видел, что зараза, которой её накачали, продолжает выходить из организма, но лучше постирать лишний раз бельё, чем видеть обнажённое тело не на простыне, а на клеёнке. Совсем не те ассоциации вызывала эта картинка. Расплёл волосы и чуть не заплакал – та красота, что всегда отличала Ольгу от коротко стригущихся девушек, потерпела значительные изменения. Одно успокаивало – волосы не голова, могут отрасти со временем, хоть и понимал, что такими как прежде уже не будут. Но что теперь горевать.

Утром пришёл Микрел с целью выгнать нас на улицу, но обломался, узнав, что произошло. Убежал, что бы через час вернуться с каким-то мужчиной, которого не представил, буркнув мне, что это врач. Тот взял кровь на анализы, послушал, посмотрел, покачал сокрушенно головой и ушёл. Через час примчался Романов, который с ходу обвинил меня во всех мыслимых и немыслимых грехах и чуть не полез драться. Хорошо приехал не один, с полковником Соколовым и ещё каким-то чином в погонах, которого ни разу не видел, так те встали между нами, растащили. А я после срыва и бессонной ночи понимал, что ещё немного и сорвусь. Что будет потом, о том не думал. Один только Микрел Стефанович, кажется, понимал в каком я состоянии. Выпроводив всех, а точнее просто бесцеремонно вытолкав из квартиры, закрыл дверь и, обняв, отвёл в кабинет. Уложил на диван и сел рядом как заботливая нянька.

– Рассказывай что произошло.

– Не хочу. – Я не желал погружаться в омут безумия, откуда только-только стал вылезать.

– Рассказывай, Александр. Ты мне не чужой человек, да и твоему отцу дал слово, что буду с его сыном в трудную минуту. Если не захочешь добровольно, погружу в бессознательное состоянии, и ты всё равно мне расскажешь.

– Микрел, не доставай, поссоримся.

– Рассказывай!

– Не буду.

– Мальчишка! В таком случае… сам напросился.

Почувствовал, как ко лбу прикоснулась одна рука, к шее другая и я… отключился.

Когда пришёл в себя, чувствовал себя значительно лучше. Можно сказать неплохо. Глянул на часы и понял, что проспал почти четыре часа. Покрутил головой по сторонам и увидел своего тренера, что стоял у окна и мрачно смотрел на улицу.

– Пришёл в себя? Отдохнул?

– Выключил, да? Микрел, я не просил это делать. Зачем?

– Тебе надо было отдохнуть, иначе на ком-нибудь бы, да сорвался. К тому же ты мне рассказал, что с Вами произошло. Много непонятного, но общую картину уловил. Что касается той наркоты, что нашёл в другом мире… Знаю о ней, твой отец рассказывал. Она здоровью не вредит, но мозги скручивает быстро. Дело твоё, конечно, но позволь дать совет - оставь эту тему. Твой отец редко поставлял крохотные партии в другие миры, но, как я понял, за это получал то, что за деньги купить было невозможно. Решать, конечно, только тебе, но как человек, поживший на свете чуть больше чем ты, даже с твоим омоложением, имею право посоветовать. И не удивляйся моим словам. Сколько тебе лет в действительности знают многие, кто был и остаётся верен твоему отцу. Теперь по самим похождениям. Что у тебя сучилось с графиней – это следствие воздействия этой самой химии. Она тебя обманула, говоря, что не пользовалась более года. Хорошо, что твой организм намного сильнее обычного человеческого, но даже он на пару минут отключился. Непонятно только зачем ей надо было на тебе испытывать возможности своего парфюма? Догадки есть, но, прости, ни одна не касается интима между Вами. Что-то совсем другое. Может опробовала, мысленно представив вместо себя одну из дочерей? Вот это более вероятно, но всё равно остаётся лишь гипотезой. Теперь к последнему моменту. К тому, что ты сделал. Прости, мне надо было убедиться, поэтому без разрешения залез в твои вещи. Снял с формы Знак Мастера. Сожалею, что сразу не объяснил тебе, что Знак не просто почётное украшение, а своего рода оберег, тонко настроенный на владельца. Кроме носителя информации, он является… средством последнего шанса. Не знаю, почему и как, но именно Знак сработал в помещении, пропустив через себя всю твою внутреннюю силу, гнев и ярость. Сочетание того, что приобрёл в Древнем мире вкупе с зашкаливающими эмоциями… Получилась адская смесь.

Дёрнулся, но Микрел поднял руку, успокаивая.

– Не волнуйся. Информация, что от тебя получил, никуда никогда не уйдёт, но мне надо было понять что произошло. Скажу лишь, что подобным образом Знак сработал впервые за всю историю. Сейчас он – пустышка. Не более чем испорченное украшение. Вся электроника, что была внутри, выгорела. Даже процессор, в роли которого выступал уникальный алмаз, помутнел. Даже треснул. Знак, конечно, можешь заказать новый, но тот уже не будет бесплатным. Их делают один-два в год. Очень сложная и муторная работа. Лимит Братства воинов на этот год ты полностью исчерпал. Этот, прости, должен у тебя забрать для исследований, потому что, повторю – впервые за всю история существования Ордена, Знак Мастера превратился в мусор.

– Сколько надо будет отдать за восстановление, столько дам. Вопрос не в деньгах. Получается, это не мои глаза сожгли того человека, а Знак?

– Получается, что так. Знак всю энергию и эмоции пропустил через себя, аккумулировал и выдал сконцентрированный луч. Точно в цель. Почему тебе сказал ранее, что это «Последний шанс», потому что, сжав со всей силы Знак Мастера или Знак воина высшего разряда, ты в безвыходной ситуации имеешь возможность не только уйти за грань бытия свободным, но и уничтожить множество врагов, что будут рядом… Радиус полного уничтожения - около десяти метров, где после инициации не остаётся ничего кроме праха… Странно другое - почему Ольга не получила ожоги, а ведь была совсем рядом. Ткань её платья сгорела дотла во многих местах, а кожа осталась чистой…

У меня давно были вопросы к человеку, который сейчас впервые открыто демонстрировал осведомлённость во многих вещах, о которых, по здравому смыслу, не должен был знать. Задать вопрос в лоб? В принципе, что теряю? Ничего.

– Микрел Стефанович, можете ответить честно? К какому ведомству Вы принадлежите? Контрразведке или уж совсем засекреченному отделу, который создан для наблюдения за такими как отец или я?

Мужчина улыбнулся и, вернувшись к дивану, на котором я лежал, сел в ногах.

– Отвечу честно – ни к первому, что ты назвал, ни ко второму. Ни к какому-либо ещё. Я не работаю на государство. Хотя, признаюсь, отдел по надзору за твоим отцом был создан, но, проработав год, его закрыли – денег уходило много, а результата не было никакого. Я член Ордена воинов, как и ты. Элита страны, в которой живём. Нас очень мало, поэтому беспокоимся о каждом. Как ты, например, сделал всё возможное, что бы вернуть меня к нормальной жизни. Успокойся, Алекс. Я не твой надсмотрщик, а наставник. Товарищ, если хочешь, будет самым точным определением. Или тренер, как ты меня называешь. Теперь вернёмся к тому, чего подсознательно опасаешься. Глаза. Когда был в дрёме, пару раз замечал, как твои глаза меняли цвет. Даже успел измерить температуру рядом с глазами. Почти пятьдесят градусов. Это очень много и очень плохо, понимаешь? Даже если меняешься внутренне, такая температура отдельного участка тела совсем ненормальна. Боюсь одного – не понимая, что происходит в твоём организме, когда от зашкаливающих эмоций потеряешь над собой контроль, твой мозг выгорит. Так что держи постоянный контроль над собой, ученик. Постоянный. Иначе жизнь твоя будет очень и очень коротка.