Тогда я отпустил рукоять винтовки, оставив ее висеть на груди, и снова выхватил из кобуры пистолет. Рука, которую я только что не чувствовал, резко запульсировала болью. По ней, пропитывая рукав пыльника, потекла кровь. Сжимая зубы от злости и боли, я поднялся на ноги и, пригнувшись, побежал к следующему дому. Развернулся, увидев, как из-за угла, за которым я только что стоял, появляется женщина, одетая в сплошную кожу так, как даже шлюхи в Нью-Рино не одевались, вскинул оружие и выстрелил. Один раз, потом второй.

Не попал. Неудивительно, на ходу, да еще и когда руки качаются от вплеснувшегося в кровь адреналина.

А вот женщина попала. Пуля прошла по внешней стороне бедра, и от этого я споткнулся и свалился на землю. Упал удачно, за ограждение, через которое только что перепрыгнул. Даже представлять не хочу, что было бы, если бы я упал на дороге.

Пистолет перезарядить я не смогу. Сколько раз я выстрелил, четыре, пять? В любом случае, это означало, что у меня в магазине еще больше полдесятка патронов. Хорошо, что в армейских Кольтах такие большие магазины.

Я высунулся и тут же юркнул обратно, потому что по ограждению чиркнула пуля. Похоже, что последний, а точнее последняя оставшаяся в живых из налетчиков горела желанием меня прикончить. Ничего удивительного в этом не было, ведь я только что убил целую кучу ее товарищей.

Я глубоко вдохнул, задержал дыхание и закрыл глаза, в надежде, что мне удастся услышать звук ее шагов, но биение моего сердца заглушало все звуки. И тогда я решил рискнуть.

Я скинул рюкзак, перекатился вдоль заграждения, повернулся и встал на четвереньки, после чего изо всех сил оттолкнулся от земли здоровой ногой и встал. Девушка отреагировала мгновенно и тут же высадила по мне с полдюжины пуль. И три пули попали мне в бронежилет, снова сбив меня с ног. Но до этого я успел трижды спустить курок.

Девушка упала на землю. Кое-как поднявшись, я похромал в ее сторону, стараясь не особо налегать на раненую ногу. Конечно по уму первым делом нужно было перевязать ее, да и руку тоже, потому что от кровопотери уже начинало шуметь в ушах, но у меня не было никаких перевязочных материалов. Возможно они имелись в рюкзаке, но это я выясню уже позже.

Сейчас я хотел узнать, что за ублюдки преследовали меня.

Девушка была еще жива, но с первого взгляда было ясно, что ненадолго. Из ран на ее груди пузырилась пена, а изо рта вытекала тонкая струйка крови. Но в глазах ее не было ни боли, ни страха смерти, в них была только чистая и незамутненная ярость.

– Вы кто такие?
– спросил я.
– На кой хрен вам сдалось на меня нападать?

Девушка не ответила, только смерила меня полным ненависти взглядом. И если уж быть совсем честным, то я понимал, что заслужил эту ненависть.

– Ты труп, - вдруг прохрипела она.
– Безбожники найдут тебя и убьют.

– Ты не права, - качнул я головой.
– Если они попытаются искать меня, то найдут только смерть. Так же, как ты и твои дружки.

– Да кто ты вообще на хрен такой?
– спросила она.

Но ответить на вопрос я уже не успел. Мне не один раз приходилось видеть, как люди умирают. Больше того, я много раз убивал их собственными руками. Этот миг почти не заметен, вроде бы вот перед тобой живой человек, а проходит мгновения, и вместо него остывающий труп.

Сперва я подумал, было, что стоит уйти с места бойни, чтобы перевязаться в более спокойной обстановке. Но потом понял, что в этом нет никакого смысла, потому что преследователи в любом случае отыщут меня по кровавому следу. Поэтому я вернулся за ограждение, за которым только что прятался, открыл горловину оставленного там рюкзака и принялся искать, что-нибудь, что сможет помочь мне.

Сверху были навалены пачки патронов двенадцатого калибра по двадцать пять штук в каждой. А вот дальше обнаружилась небольшая аптечка. Там и было все, что мне нужно: бинты, пинцет, ножницы и прочая ерунда. Я смочил рану антисептиком, быстро вскрыл пачку бинта и прямо поверх штанины перемотал ногу. Чтобы уйти отсюда пойдет, а там уже, в более безопасном месте перевяжусь по-нормальному.

А вот с рукой все было куда хуже. Сжимая от боли зубы, я ощупал рану и понял, что пуля осталась внутри. И что еще хуже, вошла она как-то боком, разорвав ткани. Похоже, что отрикошетила от брони, разорвала рукав пыльника и только потом пробила руку. Черт. Это ж сколько на ней должно быть всякой дряни?

Мне стало дурно. Но делать было нечего.

Так или иначе, но пулю придется доставать. В рюкзаке нашлось четыре стимулятора, и это было хорошо, значит, я смогу восстановить кровопотерю, да и антибиотики, которые входят в состав этого довоенного лекарства тоже пойдут мне на пользу. Только вот никакого обезболивающего в рюкзаке не было. Ни морфина, ни таблеток. Даже бухла и того не было.

Я вспомнил, как использовал в качестве болеутоляющих таблетки от табачной зависимости, которые нашел в одном из шкафчиков в заброшенном доме.