Он подался ко мне всем своим субтильным телом:

– Вы совершенно правы!

Меня охватила злость. Я заорал на него:

– Вы с вашей мерзкой бандой испортили мне полжизни! Из-за вас все у меня пошло наперекосяк! Понимаете или нет? А сейчас вы хотите, чтобы за ворох этих вонючих бумажек я простил вас?! А покой вы мне можете вернуть?!

Он стойко выдержал мой напор.

– Может, и смогу...

Несколько успокоившись, я поинтересовался:

– Кстати, кто забрал деньги в ту ночь?

– Сторож. Он наблюдал за вами из окна сторожки и, как только вы ушли, взял "дипломат".

– Он тоже был в вашей банде?

– Нет. Мы просто объяснили ему, что ночью привезут товар, надо позаботиться. За три бутылки водки он согласился.

– Ладно... Деньги оставьте на диване. Вместе с "дипломатом".

– Как прикажете.
– Саныч защелкнул замки, подвинул "дипломат" к боковому валику, а сам проникновенно посмотрел на меня.

Почему же он пришел, этот прожженный тип со смышлеными глазами?

– Что вы еще имеете сообщить?

– Очень многое!
– горячо воскликнул он.
– Но прежде, уважаемый Вадим Федорович, разрешите сказать вам, что я искренне восхищаюсь вашими талантами. С той самой минуты, когда я впервые осознал ваш замечательный дар, я понял, что вы - великий человек, служить которому - огромное счастье.

– Знаете, Саныч, или как вас там...
– не выдержал я, взбешенный этой смесью показной учтивости, завуалированной наглости и откровенной лести.
– Врите, да не завирайтесь! Я имел возможность наблюдать ваше восхищение в действии. Вы попросту промахнулись. Если бы тогда, на Лесной Даче, пуля прошла чуть правее, меня отвезли бы в морг вместе с беднягой Нечитайло и вам не пришлось бы сейчас расточать дешевые комплименты. Только не лгите, что опять хотели меня испытать. Тогда, на море, - да, тогда вы меня испытывали. Вы и эта скотина Макс. Но на Лесной Даче вы метили мне прямо в голову. Точно метили. Меня спасло ведро с водой. Так что ступайте с вашим искренним восхищением в задницу!

Его подвижная физиономия исказилась страдальческой гримасой:

– Вадим Федорович, я знаю, что не заслужил вашего доверия. И все же попробуйте понять... Клянусь, я не хотел вашей смерти! К тому моменту я осознал, что совершил дикую глупость и что ее надо немедленно исправлять. У меня сложился новый план. Я собирался идти к вам с повинной, но вы опередили меня, чего я никак не предполагал. Я был уверен, что на Лесной Даче мы в полной безопасности и время еще терпит. А когда вернулся из города и неожиданно увидел во дворе чужую машину, то страшно перепугался.

– Чего вы там мелете?!
– поморщился я.
– Какая, к черту, чужая машина? Не станете же вы утверждать, что не узнали Нечитайлу? Того самого Нечитайлу, с которым вы не раз ездили по своим грязным делишкам.

– Хлебом клянусь!
– экспрессивно воскликнул он, глядя мне прямо в глаза.
– Я неглупый человек, уверяю вас, Вадим Федорович, но страх совершенно парализует мой рассудок. Я видел - чужая машина, чужие люди, надо спасаться, и действовал как в бреду. Это не я стрелял, Вадим Федорович. Стрелял мой страх. Я не сумел совладать с ним. И поэтому не устаю благодарить судьбу за промах.

Страх... Мне тоже знакома его парализующая сила. Первые минуты пребывания в плену у Кителя, торжествующий Макс с окровавленным куском уха, взрывающийся на горле обруч до сих пор являются мне в ночных кошмарах.

– Ну и где же вас носило семь лет? Почему объявились именно сегодня? Тянули срок?

– Бог миловал!
– Он мгновенно вытянул руку и постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице.
– В разное время неприятностей с милицией у меня хватало, но осужден не был ни разу. Перед законом я чист, Вадим Федорович. Имейте это в виду.

– На кой черт мне это нужно!

– Как знать...
– опять загадкой ответил он и продолжал: - После того случая мне пришлось бежать. Обосновался в другом городе. Залег на дно. Вот тут-то, извините, ваши денежки и пригодились. Окольными путями узнавал, как идет следствие по известному вам делу. Я был счастлив, когда выяснилось, что вы не только не пострадали, но и даже в свидетелях не числитесь. Я был восхищен той ловкостью, с какой вы избежали ненужной огласки.
– (А умел он льстить, мерзавец.) - Именно тогда я до конца осознал всю мощь вашего таланта, достойного преклонения. Но вернуться в город я не мог, ведь меня искали. Макс и Харитон рассказали все. Я проходил как соучастник убийства. Но затем у следствия возникла другая версия, и обвинение было предъявлено только тем двоим. Я остался в стороне.

– Вы ловкий пройдоха, Саныч!

– В тот раз мне просто повезло.

– А сколько получили они?

– Макс - десять, Харитоша - восемь.

– Хм! Меньше Кителя?

– Да, ведь Китель совершил преступление против государства.

– Однако!
– Послушала бы его моя матушка! Прищурившись, я посмотрел на Саныча:

– А вам не жалко своих приятелей? Все же они угодили за решетку по вашей вине.

– Они получили свое!
– В его мягкой интонации промелькнули жесткие нотки.
– За ними много чего есть другого, особенно за Максом. Если между нами, он свободно тянет на вышку.