Шрифт:
«Как проснешься, одевайся и спускайся вниз».
– Будем считать, что я не проснулась, – закатила я глаза, отложила мобильник и направилась в ванную.
Только я знала, что у него по всей квартире камеры. И, стоило выйти из душа, мобильный зазвонил.
– Вижу, проснулась?
– Слава, я устала…
– Знаешь, я тут выяснил кое-что интересное, – привычно не услышал он меня. – Оказывается, в отделе диагностики, в котором ты так любишь бывать, открывается вакансия на постоянного консультанта…
Я замерла у кровати, тяжело сглатывая. Если перевести на нормальный язык, я должна понять, что, если не приеду, Слава сделает все, чтобы мне эта работа не досталась. Если вообще были шансы ее заполучить. Но, видимо, были.
Слава не был болен. В медицинском смысле. Но как человек он оказался больным ублюдком. Я выходила замуж за совершенного другого мужчину, но такова природа таких монстров. Они умело строят иллюзии для своих жертв, а когда клетка захлопывается – являют истинное лицо.
Слава оказался жестким собственником, помешанном на контроле. То, что продвигало его по карьерной лестнице и сделало идеальным руководителем в сфере политической безопасности и розыска, задушило во мне все чувства, которые я к нему питала. Боялась ли я его? Очень. Несмотря на то, что он никогда не поднимал на меня руку, наказывать он умел так, что мало не покажется. Он забирал у меня возможности, лишал карьерного роста, планов, друзей и коллег.
Он забирал у меня жизнь.
Слава – идеальный манипулятор. Ему поддаются любые обстоятельства. Используя доступные ему связи, он менял мой мир так, как казалось безопаснее и удобнее ему. В итоге, со мной никто не хотел связываться. Какими бы достижениями в области диагностики я ни блистала, возможности карьерного роста у меня не стало. Единственное, где он позволял мне работать время от времени – отделение диагностики при отделе федеральных расследований. И за эту возможность я держалась из последних сил…
– Так как ты себя чувствуешь? – насмешливо уточнил он.
– Сейчас соберусь, – выдавила я и отбила звонок.
Единственное место, где у него не было камер – санузел. Я вернулась туда, закрыла двери и разревелась, свернувшись в комок у стенки. Господи, как же мне из этого выбраться? Как устроиться в неудобном положении так, чтобы не было больно от этого его выверенного до миллиметра давления?
Сотни раз я думала о том, как убить своего мужа так, чтобы не попасться…
Но каждый раз отказывалась от этих мыслей, дрожа в холодном поту. Я не убийца. Не смогу. И, уверена, Слава слишком хорошо это знает. Он давит ровно на столько, сколько свободы дает потом, чтобы пришла в себя и вышла из отчаяния. До следующего раза. Как на поводке держит – то дернет к ноге, то отпустит побегать.
Наревевшись, я поднялась и на негнущихся ногах направилась к раковине. Все как всегда – прохладное мокрое полотенце сняло воспаление с лица, макияж скрыл оставшиеся следы слез и усталости, и уже через полчаса я безразлично пялилась на город через окно автомобиля…
Питер уснул перед камином на диване, а я все пялился на огонь, размышляя.
По всему – нужно было бежать. Складывать быстро рюкзак и сваливать в ночь. У меня было несколько точек приткновения в Подмосковье. Старые заброшенные дома или дачные небольшие домики – идеальнео место укрытия. Но теперь речь о ближнем радиусе не идет. Нужно уезжать на Север.
Что бы ни говорил Горький, это решение всегда оправдывало себя в перспективе. Оно давало мне время пожить на свободе. Но это неизменно тянуло за собой много тяжелых моментов – поиск жилья, обеспечение его безопасности, обустройство, привыкание, разведывание отходных путей и затирание старых следов. Все это занимало несколько месяцев. Тяжелых месяцев. Первое время приходилось буквально скитаться…
Только я устал.
Настолько, что снова захотелось обернуться к страху лицом и сдаться.
Только такие желания меня одолевали не впервые. Но на этот раз во мне будто что-то сломалось. Я тяготел к самоуничтожению. Согласиться на предложение Горького и довериться – верняк. Ведьмаки – те еще ублюдки.
Я медленно растянул губы в кривой усмешке.
А потом вдруг вспомнил последний взгляд Надежды, прежде чем она исчезла в кабинете своего руководства.
Надежда… имя-то какое…
Довериться людям?
Нет. Доверять я никому не буду.
Вытащив мобильник из кармана, я набрал сообщение человеку:
«Я согласен на ваше предложение».
Прошло меньше минуты, прежде чем я получил ответ.
«Вы не пожалеете, Верес Олегович. За вами приехать?»
«Я сам приеду».
– Ты отлично выглядишь, – снисходительно улыбнулся Слава, беря меня за руку. – Спасибо, что приехала.
– Давай без этого лицемерия? – закатила я глаза и вырвала руку из его. – Ты не оставил выбора. Надолго тут это все у тебя?
Он повел меня вверх по ступеням к пафосному зданию какого-то ресторана. Я смотрела под ноги, не интересуясь обстановкой вовсе. Все, чего мне хотелось – побыстрее уйти.