Инженер из XXI века попадает в тело подмастерья эпохи Петра I. Вокруг – грязь, тяжелый труд и война со шведами. А он просто хочет выжить и подняться. Ах, да, еще прогрессорство... очень много прогрессорства!
Annotation
Инженер из XXI века попадает в тело подмастерья эпохи Петра I. Вокруг – грязь, тяжелый труд и война со шведами. А он просто хочет выжить и подняться.
Ах, да, еще прогрессорство... очень много прогрессорства!
Инженер Петра Великого — 3
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Эпилог
Инженер Петра Великого — 3
Глава 1
Новый капитанский мундир сел на меня как влитой, это да. Только вот чужой — до жути. И тяжеленный, зараза! Не столько из-за сукна добротного да шитья золотого, сколько от груза ответственности, который навалился на меня с этим чином.
Капитан! Я?! Еще вчера — простой мастеровой, ну, фельдфебель чисто по недоразумению, а сегодня — нате вам, офицер, к самым верхам вхож. Голова кругом шла, чего уж там. А когда Государь отмочил про «Инженерную Канцелярию» под моим, Смирнова, началом, да еще и с «полномочиями широчайшими», я вообще дар речи потерял. Одно дело — станки мастерить да пушки новые выдумывать, а тут — целой конторой заправлять, да еще такой, какой на Руси отродясь не видали!
А со шведской депешой и вовсе настроения никакого нет. Уж молчу про то, что вражина уже знала об оборонительной тактике, которую я так рьяно отстаивал.
Первые дни в новой шкуре — как в тумане. Мой верный заступник Брюс подсобил: выделил под Канцелярию несколько светлиц попросторней в казенном доме, рукой подать до Адмиралтейства. Обстановочка там — спартанская, без изысков: столы дубовые, лавки да пара шкафов для бумаг. Но мне и того за глаза. Главное — не стены, а кто в них работать будет. А вот с кадрами-то и вышла первая серьезная загвоздка.
Яков Вилимович, конечно, помог чем смог, отрядил мне нескольких толковых писарей. Эти не только по-нашему марать умели, но и в языках заморских разбирались — немецком, голландском, а один, шептали, даже по-аглицки шпарил. Это было позарез как важно, потому как я-то понимал, что без ихнего европейского опыта, без переводов технических книжек да мануфактурных уставов, мы тут долго будем свой велосипед изобретать (ну не мог я все знать, итак палился). Он дал мне и пару-тройку молодых офицеров-пушкарей, из тех, что на «потешном бою» нос не воротили, а, наоборот, к моим «штукам» с интересом присматривались. Но всего этого было — кот наплакал. А задачи-то я себе нарисовал ого-го, да и Государь, чую, ждал от меня не бумажек красивых, а настоящего дела.
Перво-наперво я решил взяться за то, что уже на Охте наворотил, так сказать, по горячим следам. Мои сверлильные станки, композитные пушки, улучшенные замки для фузей — всё требовало немедленно привести в систему, описать по-человечески, чертежи толковые сделать, а самое главное — разработать единый порядок, «технологические карты», как у нас бы сказали. Чтобы любой завод, хоть в Туле, хоть в Сестрорецке, хоть на Урале, мог, получив эти бумаги, клепать один в один такие же изделия, с гарантированным качеством и без отсебятины. А то эта кустарщина, работа «на глазок», «как деды делали» — это ж главный бич тутошней промышленности.
Я собрал своих «канцеляристов» — писарей да офицеров — и попытался им эту простую, казалось бы, мысль донести.
— Господа, — говорю я вглядываясь в лица, — задача наша первейшая — не сломя голову новые чудеса изобретать, а порядок навести в том, что уже есть. Каждая пушка, фузея, замок должен быть сделан по единому лекалу, по чертежу утвержденному, со всеми, значится, хитростями дела. Иначе так и будем мы «играться»: одна пушка бабахнет, другая — вдребезги разлетится. Нам нужна система, господа, система и — чтоб всё по стандарту!
Эти мои «орлы» глядят на меня с недоумением. Писари-то, понятно, привыкли бумаги марать да циркуляры строчить, а тут им — «технология», «стандарт»… Офицеры вроде смекают, о чем толкую, да и для них все это в диковинку. Бюрократия, она и в Африке бюрократия. Поскрипели, конечно, но указ государев — не шутка, не поспоришь. Стали помаленьку мои охтинские чертежи в божеский вид приводить, описания кропать, таблицы чертить. Работа нудная, глаз да глаз нужен. Я сам над ними коршуном висел, каждую линию проверял.
А тут еще одна головная боль нарисовалась — полк Батурина, «опытный». Государь-то его после «потешного боя» не разогнал, хотя некоторые генералы об этом только и мечтали, а передал под мою «научную опеку» при Канцелярии. Дескать, будет тебе, Смирнов, живая учебная сила, где и тактику новую обкатаешь, и оружие опробуешь. Идея-то хорошая, кто б спорил. Да только вот полковник Батурин, Афанасий Кузьмич, хотя и малость зауважал мои «хитрости», все равно ходил букой и на меня, вчерашнего поручика, а ныне капитана, зыркал с откровенной неприязнью.