Впрочем, по дороге вникнув в мои слова, что «мне для жены», да и в обещание закупиться и для его клиники, старик перестал материться и деловито вчитался в снятые диагностическими артефактами показания.

Ну а сейчас девица была в отличной форме… Правда, вставал вопрос в какой форме находится её психика. Есть надежда — что не в очень плохой. Но надежда — вещь эфемерная. И чтобы избежать возможных негативных последствий, я пошёл на несколько сомнительный… Но необходимый шаг. Руки Глории сковывали магнитные кандалы, которые я сниму, как только пойму, что она вменяема и не собирается делать глупости.

И тут Глория открыла глаза. Забегала ими, дёрнулась… И уставилась на меня. ОЧЕНЬ нехорошо.

— Почти трое суток, Марк, — с фактическим рычанием произнесла она.

— Не преувеличивай. Пятьдесят четыре часа. Самое меньшее из необходимого…

— Необходимого для чего?! Для этого?! — подёргала она скованными руками. — Напомни-ка мне, му-же-нёк, КОГДА наши с тобой взаимоотношения перешли на этот уровень?!

— Исключительно в заботе о собственном здоровье, чтобы ты не делала глупости спросонья, — соврал я.

Соврал, потому что мне — ничего не угрожало. А вот ей, в случае атаки меня… Ну скажем так, при всех своих достоинствах я не был уверен, что смогу обезвредить её, не нанося ущерба.

Глория замолчала, мрачно уставившись в потолок, а внутри её бушевала буря эмоций. Но вскоре она спала, почувствовалось ехидство… Но давать ей остроумствовать я не собирался.

— Ты успокоилась, — констатировал я, размыкая наручники. — Келиф рядом…

— Вижу, — буркнула Глория, начав облачаться. — И за… да я тебя даже благодарить после всего этого не хочу! Как ты мог?!

— Присядь. Перекуси, — открыл я клош над одуряюще пахнущими круассанами, чашкой кофе и яичницей с беконом.

— Изде… — начала было Глория, но тут запах достиг её носа, а желудок издал трубный зов.

Так что, не договорив, хотя и фыркнув, она быстро подошла к столу, принявшись за еду.

— Вкусно! — почти обвинительно уставилась она на меня, через минуту, попивая кофе. — Откуда ты достал такую вкуснятину в Нижнем, Марк?!

— Вообще-то в Нижнем есть места со вполне приличной и качественной кухней, — вступился я за место своего пребывания. — А это — из столовой Гаражных.

— ЧТО?!

— Столовой Гаражных.

— Бандитская… столовая в Нижнем городе?!

— Ну да, — хмыкнул я. — Я даже частично оплачиваю её. Хочешь — покажу. А потом поговорим.

Секунду Глория разрывалась между желанием устроить разборки на месте и любопытством. И последнее ожидаемо победило. Ну, по моим расчётам, на такой исход на данном этапе беседы было не меньше восьмидесяти семи процентов вероятности. Но «Женщины», почему и не девяносто восемь.

Хотя в данном случае «женщины», похоже, сыграло в нужную сторону. Так что, довезя Глорию до Гаража, я демонстрировал вполне приличную, уровня недорогих ресторанов Верхнего, столовую.

— Не понимаю, — помотала она головой. — И ведь вкусно…

— И полезно, — хмыкнул я. — С этого всё и началось…

Ну и рассказал, договаривая уже в мастерской, что прилично питаться — было моим стремлением. По понятным мотивам, выслушивая которые, эта невежливая девица пробормотала в сторону «Зануда!» Но вкусно и полезно кушать только самому… несколько неэтично в рамках той же банды. Так что я, прихватив Эскулапа, отловил Федю и стал выколачивать из него деньги на столовую.

Не полностью, но хотя бы пополам со мной. Первое время Федя отбрыкивался руками и ногами, но наш напор с Эскулапом сломил его жлобские устремления. А через несколько недель удивлённый Федя сам констатировал:

— Марк, с этой твоей роскошной столовой — траты… уменьшились! Ничего не понимаю!

— Элементарно, Федя, — ответил я тогда. — Посмотри на траты в медицине.

Дело в том, что оставив пропитание членов банды «на самотёк», Федя не экономил. А тратил ощутимые деньги из бюджета банды на лечение. Которое было обязанностью банды перед каждым её членом.

— Вот так и получилась у нас сносная точка питания, — закончил я рассказ.

— Забавно, — покивала Глория. — А теперь я должна тебе как следует врезать…

— Ты этого не сделаешь, — пожал я плечами.

— И почему? — прищурилась она на меня, сложив руки на груди.

— Во-первых: бить мужей нельзя.

— Глупости!

— Во-вторых: избитый механик — хреновый механик.

— Пожалуй только это меня и заставляет задуматься.

— Задумалась — уже хорошо. А теперь читай, — бросил я перед ней стопку распечаток с данными диагностов Келифа, как базовых, так и моих.