Щука

На рыбалке Ники случайно находит в воде Беконного пруда нечто такое, что может изменить жизнь его семьи к лучшему, но может и погубить мальчика, если всё сложится не так, как он спланировал. В городке о самом Беконном пруде поговаривают всякое, и огромные щуки, которые, если верить слухам, скрываются в его глубинах, — далеко не самое страшное. Ники рассчитывает управиться в одиночку, чтобы не подвергать опасности брата, но Кенни замечает неладное.

«Щука» — вторая повесть цикла о братьях Ники и Кенни («Барсук», «Щука», «Грач», «Жаворонок») английского автора Энтони Макгоуэна. За заключительную повесть цикла «Жаворонок» в 2020 году писатель был удостоен Медали Карнеги, старейшей и престижнейшей британской награды в детской литературе.

Сердечно благодарим издательство Barrington Stoke Ltd (Эдинбург, Великобритания) за возможность издать эту книгу.

1

Что-то шевельнулось в зелёной мутной глубине. Шевельнулось и заскользило над илом и придонной тиной. Так медленно, что могло показаться, будто это течение колышет водоросли. Только никакого течения в пруду не было, вода в нём стояла словно мёртвая. Но если вглядеться пристальнее, можно было заметить, как разбегается от плавников легчайшая зыбь и как упруго пульсируют под чешуёй мощные мышцы.

Проникавшего в глубину света хватило щуке, чтобы заметить добычу. Ею оказался гольян — зеленоватый с бурым, обычно почти незаметный среди водорослей. Но гольян покинул безопасные подводные заросли. Его поманила невиданная прежде штуковина, вытянувшаяся от тёмных нижних слоёв воды до светлых верхних.

Теперь гольян чётко вырисовывался в бьющих сверху утренних лучах.

Ближе… Ещё ближе… Пора.

Но гольян, похоже, почуял опасность — и шмыгнул под прикрытие неведомой коряги. Что-то похожее на длинную ветку отходило от неё вбок и кверху, почти до самой поверхности. В тени этой ветки и спрятался гольян, неторопливо кружа среди пяти белых отростков у неё на конце. С отростков облезла кора, обнажив не то древесину, не то кость.

И тут гольян совершил роковую ошибку. Он раз, другой куснул кору — или, может быть, кожу — и принялся поедать бледные ошмётки, позабыв о зияющем внизу мраке.

Щука стремглав бросилась на добычу. Мгновение — и гольян исчез, сгинул в ненасытной пасти. И там же исчез отхваченный щучьими зубами кончик мизинца.

2

Даже во сне я чувствовал, что кто-то на меня пялится. Поэтому я был насторожен, напряжён и приготовился, едва открою глаза, тут же вскочить на ноги. Наверно, мне снился кошмар, потому что, открыв глаза, я ожидал увидеть зомби или вампиров.

Но всё оказалась ещё хуже.

Надо мной нависала чёрная тень. При этом она то ли подвывала, то ли что-то жалобно напевала себе под нос.

— Чёрт, Кенни, что ты тут делаешь? — спросил я.

Кенни — мой брат. Он на год меня старше, но при рождении перенёс кислородное голодание мозга, и поэтому я всю дорогу должен за ним приглядывать.

На лице у Кенни расплылась широкая слюнявая улыбка. Подвывал он потому, что изо всех сил старался не шуметь, но совсем молчать у него не получалось.

— Ты сказал, что тебя больше никогда нельзя будить, — сказал Кенни. — Поэтому я ждал.

— Сколько сейчас времени? — спросил я.

Дело было в самом конце летних каникул, и в остававшиеся до школы дни я мечтал как следует выспаться.

Кенни схватил с тумбочки будильник. Сигнал у него уже много лет не работал, но Кенни такие мелочи не интересовали. Он ткнул пальцем в светящиеся цифры и начал так напряжённо соображать, что аж побагровел от напряжения.

— Семь часов. Пополуночи, — объявил он наконец и снова широко улыбнулся. — Пора ловить рыбу!

Я обещал Кенни взять его с собой на рыбалку, а он обещаний никогда не забывал.

— Ладно, встаю, — сказал я. — Только отца не буди.

— Его ещё нет. Он сегодня в ночь.

— А! Ну тогда шуми сколько влезет.

3

Десять минут спустя мы уже шагали по дороге, Тина, наш джек-рассел-терьер, с тявканьем носилась кругами. Наш тостер давно сгорел, поэтому мы просто отрезали себе по несколько кусков белого хлеба и жевали их на ходу. Я нёс удочку, а Кенни — старую коробку из-под мороженого со всем остальным: крючками, поплавками и опарышами. Удочку я ему не доверил, потому что он мог сделать с ней всё что угодно, а на новую у нас не было денег. С этой удочкой отец рыбачил ещё мальчишкой. Он не то чтобы много об этом распространялся, но я знал, что она ему дорога.

Мы шли на Беконный пруд. Так забавно он назывался потому, что на его берегу стояла беконная фабрика, на которой делали пироги с мясом, ну и ещё всякое, в том числе бекон. Но потом фабрика закрылась. В наших краях всё позакрывалось, кроме магазинов «любой товар за один фунт», пабов и супермаркета «Спар». Ходили слухи, что кто-то собрался переделать беконную фабрику в дом с квартирами для богатых, но я поверю в это, только когда увижу припаркованные рядом с ней «феррари».

— Расскажи мне ещё про щуку, — попросил Кенни.