[СУБЪЕКТ]: Алекс Северов / ?Жест?енные пр?кц?и

[СТАТУС]: ????? К?гнити?ное рас?оение / ?ерцеп?ивн?е и?каж?ние / Иллюзор?я де?табилиз?ция

[МЕТКА РИСКА]: Лара "Мираж" / С?р?фим / М?нтал?ная фр?гмен?ация

? Последняя синхронизация: [п?раметр не опреде?ён] [в?м?нная пет?]

? Глубина: станция "Меридиан" / [невоз?ожная топология]

? TX-? Стабильность: 73% [СНИЖ?ЕТ?Я]

? TX-? Стабильность: 68% [К?ИТИЧ?СКАЯ]

? TX-? Стабильность: ???????%

? Иллюзорный коэффициент: ?/? [неопределённость]

// Директива: со?ра?ение ц?лостно?ти личн?сти в усл?иях перцеп?вного ко?л?пса //

// ?.E.F.I.R.Status: Крит?ическая дестабилиз?ция воспр?ятия

// ?.E.F.I.R.Status: Рек?менд?ция: реб?т

// ?.E.F.I.?.Sta?us: в?ав?ию?я су?ти вид?т те?я

???????

Он пришёл лично.

Стена за спиной Лары разверзлась, как рана в ткани реальности. На секунду всё замерло — воздух, свет, звук. Даже пыль застыла в невозможной скульптуре.

В образовавшемся проёме проступило нечто, от чего кровь стыла в жилах — колоссальная фигура с крыльями из чистого эфира. Серафим не стал ждать посредников.

Каждый атом его присутствия разрушал привычные законы физики. Его тело было одновременно материальным и нет, текучим и кристальным, единым и множественным. Лицо, постоянно меняющее форму, словно не могло определиться с финальной конфигурацией.

В глазах Серафима светилось золотое пламя, но не тёплое, как у Евы, а ослепляющее, опустошающее.

Время замедлилось до минимума, каждая пылинка обрела невыносимую чёткость. Я различал микротрещины в стенах станции, слышал скрип металла, ощущал каждое молекулярное колебание воздуха. На языке появился металлический привкус, а внутренности сжались, как от падения с огромной высоты.

— Ты не изменился, — голос Серафима звучал одновременно отовсюду и ниоткуда, резонируя прямо в моём черепе, — несмотря на все свои попытки стать другим.

[TM-?.SYNC]: Критическая эфирная плотность

[TM-?.SYNC]: Защитные прот?к?лы акт?вир?ваны

[TM-?.SYNC]: С?б p?j2? ? п?ио?ит?т?а и?фе?с?

// ?.E.F.I.R.Status: Присутствие не?е?вече?кой сущности

Лара "Мираж" опустилась на колени, её импланты вспыхнули, как сверхновые, золотистые нити от висков образовали нимб вокруг головы.

— Архитектор нового человечества, — прошептала она с благоговением, — наш путь открыт.

За Серафимом мелькнула странная тень — слишком быстро, чтобы рассмотреть, но определённо не принадлежащая ему. Нечто иное наблюдало за происходящим, оставаясь незамеченным.

Воздух вибрировал от напряжения. Серафим поднял руку, и реальность перед моими глазами расслоилась. Проекция, исходящая от него, проникла прямо в мой разум.

Я увидел мир, где границы между людьми стёрты. Каждое существо связано с другими золотыми нитями эфира, мысли текут свободно, как общая река, без барьеров индивидуальности. Нет страданий от разделения, нет страха одиночества, нет смерти в привычном понимании.

«Если все станут одним, где будет 'я'?» — возникла мысль, не вполне принадлежащая мне. «Что определяет меня, если не граница между мной и другими?»

TX-? внутри меня вибрировал с нарастающей частотой, создавая ментальный барьер между моим сознанием и внушением Серафима. Но медальон на моей груди реагировал ещё сильнее — пульсировал с такой интенсивностью, что его свечение проникало сквозь одежду.

[?.ECHO]: не.слушай.его.алекс

[?.ECHO]: он.не.знает.о.противотечении

Лицо Серафима исказилось удивлением, если эту гримасу вообще можно было назвать человеческой.

— Она всё ещё сопротивляется... в тебе... — его голос приобрёл оттенок раздражения.

Медальон вспыхнул ослепительным светом, и концентрированная волна эфирной энергии ударила в Серафима, отбрасывая его на несколько шагов назад.

На мгновение стены станции стали прозрачными, открывая невозможную геометрию внешнего пространства — кубические спирали, сферические углы, пятимерные пересечения. Мир за пределами этой комнаты уже не подчинялся евклидовой логике.

Серафим отступил, словно переоценивая ситуацию.

— Ты ещё не готов, — произнёс он тоном, в котором смешались разочарование и интерес. — Но скоро будешь.

Он растворился, оставив после себя лишь золотистый след в эфирном поле, и обратился к Ларе:

— Подготовь сосуд. Он должен быть идеальным.

Затем он исчез.

Я перевёл взгляд на Лару. Её лицо выражало смесь восторга и отрешённости, глаза полностью расфокусированы. Она медленно подняла руки, и золотистые нити от её висков начали множиться, растягиваться, проникать в окружающее пространство.