— Волк! Волк! Мы приехали! — девушка-кошка прыгнула мне на грудь, едва не сбив с ног. — А ты видел меня по телевизору? Сэша теперь, кити-кити, звезда!

Я удержал равновесие и строго посмотрел на нее:

— Ты вообще помнишь, что тебя ждет наказание? Кто нажал кнопку активации турбин в Гарме?

Сэша сразу же прижала уши и сделала виноватую мордочку:

— Нууу… это было случайно! Я думала, это кнопка музыки!

За ее спиной появилась Вайлет с лисенком на руках. Киборг невозмутимо оглядела всех и констатировала:

— Вероятность случайного нажатия кнопки Сэшей: 87,3 процента. Вероятность того, что она действительно хотела включить музыку: 12,1 процента. Остальные 0,6 процента — погрешность вычислений.

— Ага, — покивал я. — А кто без разрешения поперся в резиденцию? Кто устроил лавину из теста?

— Так тесто нам помогло, кити-кити! И оно так приятно пахнет, ванилька!

Я покачал головой, но не смог сдержать улыбки.

Лекса вздохнула так громко, что, казалось, это услышали даже шушундрики, все еще жующие тесто в резиденции. Кстати, подвал уже расчистили и начали выводить заложников. И да, от пушистых колобков они шарахались, но быстро поняли, что не входят в меню.

Роза подошла бесшумно, хотя легкий шелест лиан выдал ее приближение. Улыбка озарила лицо девушки — будто солнечный свет пробился сквозь листву.

— Роза стать сильнее, — сообщила она.

Лианы нежно коснулись моей руки.

— Ты молодец, — кивнул я. — Отлично поработала.

— Это все благодаря любовь, — она тоже приподнялась на цыпочки и чмокнула меня в щеку.

Бегемот, наблюдавший за этим, одобрительно крякнул:

— Вот бы у нас такие специалисты работали. Героиня! Все вы, герои! — затем подошел ближе и, приставив руку ко рту, шепнул: — Но вампиршу свою все же прикрой. Сил нет смотреть на ее сиськи!

— У меня еще и задница шикарная, — улыбнулась она. — И слух отличный.

Лекса тем временем оглядела моих девочек и покачала головой:

— Боже, сколько вас… И все к нему липнут.

Кармилла сладко улыбнулась:

— Ох, лейтенант, ты просто не знаешь, какой он в постели! Очень рекомендую! Это как наркотик — один раз вскочишь, уже не соскочишь!

— Кармилла! — резко оборвал я.

Вайлет повернула голову:

— Интересно. Капитан демонстрирует физиологические признаки смущения. Пульс учащен, зрачки расширены…

— Вайлет, заткнись.

Сэша, все еще вися у меня на шее, радостно засмеялась:

— Ой, Волк покраснел! Смотрите-смотрите!

Я почувствовал, как жар разливается по лицу.

Нет, не от смущения. От желания поубивать лишних баб.

Лекса снова фыркнула, но теперь в ее глазах читалось уже не раздражение, а какое-то странное удовлетворение.

— Ну что, капитан, теперь расскажешь, как ты собираешься объяснять президенту все эти разрушения? — спросила она.

Я вздохнул.

Это будет трудный день.

Очень трудный. Но он наступит не сегодня.

Я перевел взгляд на избушку и сообщил:

— Бегемот, там у меня на борту троица сволочей. Те самые ребята, что разгромили полицейский участок. Обещал тебе, что достану их. Вот, надо бы оформить.

По лицу Бегемота прокатилась буря чувств.

Тяжелая рука благодарно легла мне на плечо.

Альпа прыснула:

— Ага, забирайте. Если получится разбудить. Да что? Не надо так на меня смотреть! Все целы, если не считать отсутствия руки у Джаза.

Бегемот поднял бровь:

— Руки?

Кармилла сладко потянулась:

— Ах, это я позаимствовала. В качестве сувенира.

— Придется отдать, это вещдок, — сказал полковник.

Вампирша мотнула головой:

— Нет, это боевой трофей. Просто запишите в рапорте, что рука не найдена.

— Я запишу, что ты ее сожрала, — фыркнул Бегемот и связался со своими людьми.

Через пару минут подъемник снова опустился, из кабины вышли спецназовцы, ведущие наших пленников.

Видеть Джаза живым было… странно. Часть моего мозга отказывалась верить, что реальность так легко переписать. Однако мертвецом громила не выглядел, и башка на его плечах держалась уверенно.

Моника — сонная, с затуманенным взглядом, едва переставляла ноги.

Но ее хвост все же подергивался от раздражения.

Газон, шатаясь, огляделся и тут же выдал:

— О, Волчара! Блин, а я так хотел, чтобы мы еще разок постреляли друг в друга!

— Не судьба, — ответил я.

— Слушай, передай мои «Громобои» мамке, будь другом?

На эту фразу я только приподнял бровь.

Джаз — единственный, кто был в полном сознании. И в ярости. Его культя на месте бионической руки дергалась, а взгляд мог прожечь броню.