— Присаживайся, — сказал я Севе, отдавая ему бутылку с игристым.

Хоть Сева и принес ее ко мне домой, но все-таки это была его бутылка.

Сева поставил бутылку рядом с собой. Тут же нетерпеливо повернулся, задел ее локтем, и она чуть не упала.

— Игнат, убери это, пожалуйста, — попросил я.

Затем мы завтракали. Сева долго и обстоятельно уминал холодную индейку, намазал себе три бутерброда и запивал их апельсиновым соком. Я терпеливо ждал, пока друг наестся. Раз уж он сказал, что дело не срочное, значит, лучше не расспрашивать его, пока он ест, а то начнет отвечать с набитым ртом, и я вообще ничего не разберу.

Прасковья Ивановна с умилением смотрела на Севу. Она любила, когда гости едят хорошо и много. Наконец Сева откинулся на спинку стула и похлопал себя по животу.

— Ух, как хорошо! Кажется, я со вчерашнего вечера ничего не ел. Или со вчерашнего дня?

Последние слова он пробормотал неразборчиво. А затем глаза Севы закрылись, он уронил голову и заснул.

— Ты хотел о чем-то со мной поговорить? — громко напомнил я.

Сева вздрогнул и непонимающе захлопал глазами.

— О чем? — недоуменно нахмурил он.

— Не знаю, — ответил я, — но ты утверждал, что дело очень важное.

— А, да, — вспомнил Сева.

Затем напряженно оглянулся по сторонам, как будто подозревал, что вокруг него собрались шпионы и любители подслушивать.

— Только об этом никто не должен знать, Саша, — значительным шепотом сказал он мне. — Мы можем где-нибудь поговорить наедине?

И Сева недоверчиво покосился на Игната.

— Хорошо, — вздохнул я, — идем ко мне в кабинет. Только уж подожди еще минуту, я сварю нам кофе.

— Хорошо, — согласился Сева.

Я решил сделать кофе покрепче, поэтому всыпал в каждую джезву по две ложки молотого кофе с горкой. Старался я не зря, потому что, пока кофе закипало, Сева снова благополучно уснул на стуле и даже начал слегка похрапывать.

Я слегка постучал джезвами по столу, чтобы осела гуща, но Сева никак на это не отреагировал. Тогда я перелил кофе в чашки и потряс его за плечо.

Мой друг снова вскинул голову и непонимающе посмотрел на меня.

— Саша, это ты? — спросил он. — А где я?

— У меня дома, — терпеливо напомнил я.

— Точно! — согласился Сева.

— Ну что, идем в кабинет? Поговорим о чем-то важном.

Мы спустились вниз. Видя сонное состояние друга, я заботливо подобрал для него самый неудобный стул, который только был у меня в кабинете. Затем протянул ему чашку с кофе.

— Пей, — велел я.

Сева взял чашку двумя руками, сделал большой глоток и поморщился.

— Горячий.

— А ты как хотел, — проворчал я.

Затем я опустился в кресло и тоже сделал глоток кофе, и откинулся на спинку.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить?

— Саша, через неделю будет конкурс, — торжественно сказал мне Сева.

Я внимательно смотрел на него, ожидая продолжения. Но Сева молчал с таким видом, как будто сказал все, что хотел.

— Отлично, дружище, — терпеливо кивнул я, — но, может быть, ты соизволишь рассказать мне, что это за конкурс?

— Конкурс артефакторов, конечно, — обиженно ответил Сева. — Конкурс на звание мастера.

— И ты хочешь в нем участвовать? — догадался я.

— Ну, разумеется, — кивнул Сева. — А что еще мне делать, Саша? Всю жизнь работать в этой мастерской под руководством Кузьмы Петровича?

Он сделал еще глоток кофе.

— Нет, Кузьма Петрович, конечно, очень хороший человек и настоящий мастер, но ведь он постоянно ворчит. Саша, это же невозможно терпеть. Кузьма Петрович придирчивый и неуживчивый. Кроме того, он все время пьет чай с баранками.

Мне стало смешно.

— Если ты не помнишь, то я очень хорошо знаком с Кузьмой Петровичем, — улыбнулся я. — Не стану утверждать, что знаю его недостатки лучше, чем ты. Но все-таки мне бы хотелось больше услышать про конкурс, а также узнать, чего ты хочешь от меня.

— Через неделю состоится городской конкурс молодых артефакторов, — наконец-то внятно объяснил Сева. — Все начинающие артефакторы города будут соревноваться между собой. Соберется специальная комиссия из старых пердунов, то есть из старых мастеров и хозяев мастерских. Три победителя конкурса станут мастерами и получат право работать самостоятельно и даже открыть свои мастерские. Ты понимаешь, Саша?

Сева замолчал с торжественным видом, глядя на меня.

— Вот оно что, — понял я, — и ты хочешь участвовать в этом конкурсе. Вот теперь я понимаю. Ну что же, Сева, я не сомневаюсь в твоей победе. Ты несколько раз делал для меня самые разные артефакты и доказал, что способен быть мастером. Но я по-прежнему не понимаю, что требуется от меня.