— А ты ничего не испортишь? — забеспокоился домовой. — Эти горы не исчезнут? Я бы хотел еще на них полюбоваться.

— Не исчезнут, — успокоил я его.

Я плотно закрыл створку двери и зажмурился. Представил себе старый дом Елизаветы Фёдоровны, берёзовую рощу за окном и зелёный луг, на котором пасётся рыжая корова. Ззатем снова толкнул створку и шагнул вперёд.

Я снова оказался в мастерской Елизаветы Федоровны. Наверное, эта комната произвела на меня самое сильное впечатление.

Девушка тоже была здесь. Сидя у стола, она что-то лепила из глины.

Когда я вошел, Елизавета Федоровна подняла голову и вскрикнула от удивления.

— Прошу прощения, — улыбнулся я, — не хотел вас напугать.

Елизавета Федоровна залилась румянцем, но очень быстро взяла себя в руки.

— Вы не испугали меня, — сказала она. — Я очень рада видеть вас, Александр Васильевич.

Я подошел ближе и взглянул на работу девушки. Новая фигурка, еще бесформенная, но уже грозная, с поднятыми к небу руками.

— Кто это? — спросил я. — Подождите, я сам угадаю. Это дух Сосновского леса?

— Да, — кивнула Елизавета Федоровна. — Я чувствовала, что вы сегодня придете, Александр Васильевич. Вот и коротаю время, дожидаясь вас.

Взглянув на нее, я заметил, что девушка изменилась. Она стала спокойнее и увереннее.

— Как вы себя чувствуете? — спросил я. — Мой магический дар не давит на вас?

— Нисколько, — улыбнулась Елизавета Федоровна. — Мне кажется, что все стало по-другому. Как будто у меня прибавилось сил, но я не знаю, почему.

— Зато я, кажется, знаю, — усмехнулся я.

Старый свиток, который показал мне хранитель библиотеки, не обманул. Известность и в самом деле добавляла магу сил. И прямо сейчас я видел перед собой яркое подтверждение этого.

— Вы, наверное, не знаете, но прямо сейчас о вас говорит вся Столица, — улыбнулся я.

— Обо мне? — изумилась Елизавета Федоровна. — Почему? Что я натворила?

— Вы натворили чудо, — рассмеялся я, — и не для одного человека, а сразу для многих. Взгляните!

Я протянул ей газету.

— Ваш рассказ напечатан на последней странице. Весь город читает его взахлеб и требует продолжения. Выдуманный вами Тайновидец мгновенно стал любимым героем горожан.

— Выдуманный мной? — чуть слышно спросила девушка.

— Именно так, — легко кивнул я, вручая ей букет. — И вот вам моя благодарность. Это цветы из другого мира.

— Какие красивые, — улыбнулась Елизавета Фёдоровна, любуясь цветами.

Затем сняла с полки глиняную вазу и поставила в неё букет. Легко провела ладонью по цветам, и я почувствовал, как время остановилось. Это продолжалось всего несколько ударов сердца. Затем секунды снова побежали, словно торопясь наверстать упущенное.

— Теперь эти цветы никогда не завянут, — сказала Елизавета Федоровна.

Я одобрительно кивнул. Девушка полностью овладела своим магическим даром. Я вспомнил, что сказал мне сегодня утром Игорь Владимирович. Он точно знал, что в скором времени Елизавета Фёдоровна вернётся в Столицу. Кажется, это время настало.

Словно услышав мои мысли, Елизавета Фёдоровна отдёрнула занавеску над одной из полок.

— Я разбила все эти ужасные фигурки, — сказала она. — Еще вчера меня как будто что-то толкнуло, и я, не раздумывая, сделала это.

— Ваш магический дар подал вам знак, — улыбнулся я. — Вы правильно сделали, что прислушались к нему.

— Мне кажется, это нужно отпраздновать, — задумчиво кивнула девушка.

И вопросительно посмотрела на меня.

— Я тоже так думаю, — кивнул я, — но праздновать мы будем не здесь. Дайте мне руку.

Я взял Елизавету Федоровну за руку и подвел ее к двери.

— Вы хотите увезти меня отсюда магическим путем? — догадалась девушка.

— Да, — просто ответил я. — Вы готовы идти со мной?

— Готова, — решительно кивнула Елизавета Федоровна. — Только я боюсь, что у меня не получится.

— А вот бояться не нужно, — мягко улыбнулся я. — Впрочем, это не важно. Моей уверенности хватит на нас двоих.

Так и получилось. Не задумываясь, я открыл дверь. Мы вместе шагнули вперед и оказались на крыльце дома Померанцева. Перед нами лежал тихий и пустынный Каштановый бульвар, а из-за двери за нашей спиной слышались громкие веселые голоса. Это мои друзья вовсю праздновали Мишино новоселье.