То, что она может погибнуть и не вернуться, даже в мыслях допускать не хотелось.

– Беды случаются, хотим мы того или нет. Но Дивнозёрье, как ты верно заметила, без тебя не пропадёт. Зря ты, что ли, Алёнку столько лет учила? В остальном же… Я не могу сказать: «Беги, всё будет хорошо», потому что сама не знаю, как оно будет.

«Но вы же властительница судеб!»

– И что? – Мара Моревна развела руками, указав на заветную поляну. – Взгляни, мои нити в полном беспорядке. Да даже и с ними ничего не предопределено. Узор судьбы может меняться – иначе жить было бы слишком скучно… Эй, постой, горячая голова! Куда лапы навострила? Сначала проснуться надобно.

Мара Моревна щёлкнула её по носу.

В ноздрях сразу стало щекотно. Тайка чихнула раз, другой – и проснулась в своей кровати. Глянула на руки и чуть не взвыла: человеческие, не волчьи лапы! Впрочем, а чего она хотела? Хватит и того, что нашлись и способ, и смысл. Она больше не сомневалась, что сумеет превратиться, когда придёт срок отправляться в путь. А чародейка, конечно, хороша. Могла бы просто сказать: «Стань волчицей», а не морочить голову.

Поймав себя на этой мысли, Тайка усмехнулась. Нет. В том-то и дело, что не могла. Нужно было самой вспомнить, без подсказок, и Мара Моревна аккуратно подвела её к этому. Там, где человеческая часть спасовала, звериная взяла верх. Ведь животным нет дела до того, что о них подумают другие. Их не учили, что жаловаться нельзя, а проявлять чувства – стыдно. Люди сами загоняют себя в ловушку, запрещают себе грустить, а потом удивляются: куда подевалось умение радоваться? Но пепел разницы не видит: оседает и на плохом, и на хорошем. Глупо потом удивляться, что всё вокруг стало серым.

Зато сегодня небо наконец-то было ярко-голубым, листва – сочной, а солнце – ярким, потому что у Тайки появилась цель. Она с трудом поборола желание отправиться в путь прямо сейчас. Сперва нужно было закончить кое-какие дела и предупредить друзей. Ведь волшебство существует вне времени, поэтому ты никогда не знаешь, когда вернёшься из Дивьего края, и вернёшься ли вообще…

Алёнкин симаргл крутился возле Тайки и заглядывал в глаза. А она в этот раз ему даже ничего вкусненького не принесла – так спешила. За последние несколько лет Снежок вымахал в здоровенного крылатого пса и уже, наверное, мог бы потягаться размерами со своим отцом Вьюжкой – симарглом Яромира.

Тайка вдруг вспомнила, как они с Пушком и Марьяной нашли щенка в корзине. Она тогда подумала, что беднягу бросили, злилась даже. Как можно было такого малыша одного оставить? Ох уж эти дивьи люди, зоозащитников на них нет! Но уже сильно потом поняла, что симарглы – совсем не то же самое, что обычные собаки. Они рождаются с предназначением. И если тогда ещё безымянный Снежок почуял, что его судьба находится здесь, в Дивнозёрье, – никто не смог бы убедить его уйти.

– Ну и где твоя хозяйка? – Тайка почесала пса за ухом. – Уже почти час её жду. Уроки в школе давно закончились. С ней точно всё в порядке?

– Не хозяйка. Подруга. Скоро. Придёт. Я. Чую! – прогавкал тот.

Для других людей это был бы просто лай. Если, конечно, Снежок вообще соизволил бы им показаться. Здорово всё-таки, что однажды Тайка загадала желание: понимать язык животных. А не сообразила бы, ляпнула бы какую-нибудь ерунду – и они бы даже с Пушком не подружились.

Пушок, кстати, увязался следом и теперь сидел на заборе на безопасном расстоянии, привычно бормоча про «смердячее пёсье племя». Коловерша никогда не признался бы, что побаивается Снежка: вон он какой здоровенный вымахал. Спасибо, что добродушный, а не агрессивный, как кудлатая пегая псина бабы Иры.

– Тая, а долго ещё ждать? – коловерша зевнул. – Я есть хочу. И спать.

– Ты всегда хочешь есть и спать, – усмехнулась Тайка. – Лети домой, орёл, там борщ на плите.

– Ага-ага, а вы без меня секретничать будете? Нет уж!

– Секреты. От. Друзей. Фу, – неожиданно поддержал Снежок. – У меня. От. Алёны. Секретов. Нет.

– Вот, даже глупая собака со мной согласна!

– С чего ты взял, что мы будем секретничать? – Тайке стало немного неловко, ведь именно этим она и собиралась заняться. Сперва заручиться поддержкой Алёнки на время своего отсутствия, а потом уже рассказать остальным о встрече с Марой Моревной и о предстоящем путешествии.

– А то я тебя не знаю! Уж больно у тебя физиономия загадочная, – фыркнул Пушок. – С утра маялась, места себе не находила, омлет сожгла. Потом глянула на часы и рванула из дома, как ополоумевшая. Не пообедав даже. В общем, все улики против тебя. Или ты думала, что сможешь провести меня, главного детектива Дивнозёрья?

Пушок всё подметил верно, и Тайка не сумела придумать ни одного подходящего оправдания. Но тут очень кстати начал накрапывать дождь, позволив ей сменить тему.

– Снежок, а можно нам войти в дом? Промокнем же.

– Заходите. В комнату. Алёнка. Не возражает. А. Тёти. Маши. Нет. Дома.

Симаргл открыл носом дверь и посторонился, пропуская гостей вперёд.

Тайка осознала, как давно не была у Алёнки в гостях, лишь когда со стен на неё глянули не привычные фотографии собак, а плакаты с корейскими группами. Она вспомнила, что во время одного из их ведьминских занятий у Тайки на кухне Алёнка взахлёб рассказывала про какой-то «кей-поп», но тогда Тайка почувствовала лишь раздражение. Буркнула: «Ладно-ладно, давай потом, у нас сегодня сложная тема». А сейчас подумала, что могла бы хоть немного поинтересоваться новым увлечением подруги.