На этой мысли он позволил себе в очередной раз рассмеяться, прекрасно зная, что уже через пару ударов сердца наступит время для возвращения уже привычного всем К’ирсана-калеки. Кайфат снова станет в глазах окружающих ослабевшим, уставшим и чуточку погасшим.

И он, помня о свидетелях, улыбнулся теперь уже специально для Гхола с Храбром — криво и вымученно…

Загорская кампания длилась уже четыре года, и Яр’мир, который почти всё это время провёл с армией, теперь совершенно чётко понимал, что такая война ему точно не по душе. Где генеральные сражения? Где эпических масштабов прорывы линий обороны? Где орды призванных монстров, срывающих до основания крепости? Где магия, низвергающая в Бездну миллионы?! Где всё то, рог Орриса ему в бок, что так радует сердца настоящих мужчин и будоражит кровь женщин? Какого хфурга «современная» война превратилась череду бесчисленных мелких стычек, в которых сражаются отряды численностью до роты, а вместо великих, сотрясающих вселенную, чародеев бьются в лучшем случае маги третьего или второго рангов? Зачем отец превратил пусть кровавое, но благородное искусство войны в ужасающего масштаба гномью молотилку?!

Нет, Яр’мир прекрасно понимал, что такой подход гораздо надёжнее кавалерийских наскоков. Рано или поздно огромные стальные клещи имперских легионов раздавят последнюю «свободную» страну юга Сардуора, и к следующей войне — а то, что она будет можно не сомневаться — в руках Владыки окажется самая подготовленная армия Торна, но… но Юрга его задери!!! Как же скучно быть командующим такого войска! Душа просит битвы «как в легендах», чтобы меч против меча, и заклятье против заклятья, а приходится давить седалищем кресло в штабе и с унылым видом контролировать исполнение разработанных имперскими стратегами планов. Уныло до тошноты!

Одно хорошо, хоть и редко, но в расчетах высоколобых всё-таки случаются накладки и приходится вводить в бой резервы. И уж тут Яр’мир себя проявлял на полную, компенсируя яркостью своих магических «выступлений» собственное же обычное безделье.

Впрочем его величество и тут бы нашёл к чему придраться. В ушах Яр’мира так и зазвучал спокойный, но от чего-то пробирающий до печёнок, голос отца, которым тот регулярно отчитывал нерадивого принца за плохо освоенное магическое наследие.

— Да, да, отец, я изучил хорошо если восемьдесят процентов кристалла памяти, — мрачно пробормотал Яр’мир лёжа на походной кровати и глядя в потолок шатра, — сущая мелочь, если тебя послушать. Но уже даже с этой мелочью мне нет соперников на поле боя! А значит нет и причин для того, чтобы рвать жилы на полигонах… Зачем спешить, торопиться, если я уже и без того на вершине, и теперь сколь угодно долго могу заниматься «перевариванием» оставшихся знаний?!

Яр’мир замолчал, мысленно катая на языке только что сказанные слова. Потом неприязненно поморщился и выругался. Звучали они, конечно, убедительно, однако с последней частью к отцу лучше было не соваться. Не посмотрит, что маг и наследник, в миг показательную порку устроит… если сразу в сердцах не зашибёт!

— Проклятье, как же хочется быть самому себе хозяином, а не вот это вот всё дерьмо с долгом, ответственностью и обязанностями… — простонал Яр’мир, спрятав лицо в ладонях. — И ведь главное сам отец по молодости творил, что хотел. Весь мир в раскоряку поставил. От меня же требует того, чего в нём самом вообще никогда не было!!!

Принц горестно застонал, после чего резко поднялся и с огромной неохотой двинул к заваленному донесениями столу — сколько на жалуйся, а лежащие на нём обязанности всё же надо было исполнять!

Однако этим его планам было не суждено сбыться. Ростовое зеркало, стоящее аккурат между столом и кроватью, но так, чтобы отражение не было видно со входа, внезапно мелко завибрировало, и по его серебристой поверхности побежала голубая рябь. Артефакт, иногда месяцами находящийся в спячке, пробудился и теперь требовал самого пристального к себе внимания.

— Семя Кали! — пробормотал Яр’мир, зло сверкнув глазами, впрочем уже через мгновение он взял эмоции под контроль и на специально подготовленный на этот случай пуф садился уже с каменным выражением лица.

Дальше оставалось лишь щелчком пальцев погрузить внутреннее убранство шатра в полумрак, да коротким словом-ключом разрешить владельцу пары к его зеркалу выйти на связь.

— Ваше высочество, при всей своей занятости, вы сегодня удивительно оперативно отреагировали на мой вызов. Неужели на фронте опять затишье? — язвительно выдал собеседник, кажется даже раньше, чем на поверхности артефакта возникла картинка: изображение человека в глухом плаще с накинутым капюшоном, чей силуэт практически сливался со тьмой комнаты.

Голос его был подстать внешности — постоянно играл обертонами, становился то холодным, то страстным, — так что даже понять какого пола говоривший было решительно невозможно.

— И не говорите, льер Н. Скука смертная, даже размяться не с кем! — расплылся в улыбке Яр’мир, в прошлый раз заставивший своего «союзничка» прождать перед зеркалом почти полтора часа.

И не потому что был действительно чем-то занят, а лишь из желания поставить чересчур много берущего на себя визави на полагающееся ему место.

— О, понимаю! Для деятельных натур это всегда мучение, — покивал собеседник, видимо для разнообразия перейдя на женский голос.

Яр’мир, хоть и успел за три года общения привыкнуть к странностям своего гостя, тем не менее вздрогнул.

— Ну да что поделаешь… Положение обязывает терпеть! — развёл он руками, мысленно костеря себя за несдержанность. И тут же перешёл в атаку. — Вы, кстати, со мной просто так связались или по делу?

Льер Н. видимо прекрасно уловивший все нюансы реакции принца, отчётливо фыркнул и откинулся на спинку невидимого в темноте кресла.