А еще через полторы-две недели Губа понял, что пора валить. Два дебила умудрились найти приключения и в деревне. Наглушняк уработали какого то деда инвалида и забрали к себе в дом порезвиться его внучку, приехавшую к нему из города. Андрей просто уже не мог все это терпеть. Болек и Лелек стали его личными демонами, которых он ненавидел и боялся настолько, что в момент, когда бежал, он вообще не думал ни о каких последствиях. Просто несся по полю не разбирая дороги, а в ушах стояли крики бедной студентки.

Уже оказавшись в городе в некому неизвестной левой однушке, где он порой хранил подрезанный со скалада сауны товар. Обычно алкоголь. Он догадался, что своим побегом взял билет в один конец, и теперь Хромой с ним точно разделается. Тоска, ужас, злоба, чувство несправедливости и жалость к самому себе смешались внутри в такой ядовитый коктейль, что лишь забытие в алко угаре помогало хоть немного забыться.

Глава 11

1 октября 1986 года Станция «Крюково» Зеленоград

Никогда не понимал привычки некоторых женщин в возрасте, стоя в очереди, буквально прижиматься к впередистоящему человеку. Вокруг места на целую дивизию, но нет обязательно надо нарушать чужое пространство. В таких ситуациях иной раз хочется развернуться и нагрубить, но для подобного я был не достаточно вспыльчивым человеком в прошлой жизни. К тому же, я всегда старался перед поступком задаваться вопросом – а зачем? Ну что мне даст конфликт с этой бабой? Легче точно не станет. Сама она ничего не поймет, лишь обозлиться. А вот привлечь внимание проходящих мимо постовых можно запросто. Хотя с порывом я все равно справился с трудом, молодое тело порой само подталкивало к необдуманным и поспешным поступкам.

С этими мыслями я отоварился в Союзпечати свежей комсомолкой и советским спортом, и отправился в кафе в котором недавно уже побывал, выбросив из головы бабищу у телефонного аппарата. Возвращаться в комендатуру желания особого не было, насиделся в четырех стенах по горло, а гулять и правда становилось сильно прохладно. Потому, купив пару стаканов какао и взяв сдобы, я устроился за столиком у окна спиной к стене. Чтоб можно было одновременно видеть, что происходит и в зале, и на станции.

Комсомолка ничем особым не порадовала. Пробежался буквально по диагонали по решениям Пленума, прошедшего 30 сентября, отметил уход Громыко, а значит и назначение Горбачева главой страны и забыл. Политическая бюрократия в виде статей всегда навевала на меня скуку. А вот советский спорт напомнил о проходящей в Сеуле Олимпиаде. И как и в моей прошлой жизни – баскетболисты в финале обыграли югославов. А футболисты, если мне не изменяет память, сегодня первого октября обыграют бразильцев 2-1. По крайней мере, газета именно о таком составе финалистов и писала. А это значит, что об этом как минимум стоит задуматься, за спортом я по возможности следил и если результаты и правда совпадают с теми, что были в прошлой жизни, держать голове вариант со ставками на как минимум стоило. Чем не дополнительный способ сколотить стартовый капитал? Другое дело, что подобные игры пока нелегальны в Союзе, ну кроме СпортПрогноза. Но там надо сразу 14 или 15 событий угадать, с теми видами спорта которые мне были безынтересны. Так что не вариант. А вот букмекеры, это да. Но в ставках в эти дни главное даже не выигрыш, а возможность и силы этот выигрыш забрать.

Закончив с прессой и заметив, что на улице начало изрядно темнеть, я в один глоток допил остатки остывшего уже какао, свернул газеты и отправился «домой» в комендатуру. По дороге на кассе захватил несколько бутербродов на ночь и в быстром темпе добежал до места своего нового проживания. Холодно же! Закинув вещи на тумбочку и убедившись, что из соседей никто так и не появился. Я позанимался некоторое время на брусьях во дворе, принял душ и отправился спать. Сон был сладок и глубок, сон был вольным.

2 октября 1988 года Спец. комендатура, г. Зеленоград. Святослав Степанович Григорьев

Новый день начался почти сразу с того, что меня вызвали на КПП. У вьезда на спец стояла зеленая копейка, прародительница линейки классического семейства ВАЗа. Возле нее в черной куртке кожзам и армейских штанах, почесывая за ухом псариаз, стоял и курил друг и сослуживец моего старшего брата Антон Дорофеев. Ну или просто Дорофей.

– Здорово, Славка, – махнул он мне рукой в которой держал почти докуренную сигарету, – прыгай в машину! А то, что то сегодня утро холодное – простынем.

Я махнул парню в ответ и, обойдя машину сбоку, упал на переднее сиденье рядом с водительским. Из памяти Студента я знал, что Антона он не очень любил. Тот частенько по жизни тупил, а еще чаще жадничал по мелочи, от чего часто становился объектом для шуток своих товарищей. Только вот с самоиронией у него тоже было не очень, и когда над штуками смеялись все вокруг, парень злился, и крайним оказывался и получал подзатыльники именно Славка. Как самый молодой. Понятно, что такое не понравилось бы никому.

– Ну чо ты? Как дела? – спросил он, развернув пакет с надкусанным им же ранее пирожком с картошкой, и принялся его доедать. Пакет был не маленьким, а губы военного сальными, так что пирожков Антон, очевидно, сточил целую партию.

– Нормально, – пожал я плечами – брат как? – не то чтобы мне было реально сильно интересно, раз Антон приехал на спокойнике, значит не поймали, и ладно. Но реальный Славка бы первым делом задал именно этот вопрос. Надо было соответствовать.

– А чо ф ним бувед? – с набитым ртом ответил Антон. Достал бутылочку колы, открыл ключами, запил сухомятку и удивленно посмотрел на меня, – нормально? И все? Я думал ты жаловаться будешь на жизнь. В тюрьме же побывал, не в санатории?