Марина примчалась в Умань, как только сведения об аварии достигли МАЗа. Я лежал областной больнице с черепно-мозговой травмой, переломом левой руки, ключицы и левой ноги. Ося отделался ключицами, треснувшими от привязных ремней, и разбитым о торпедо коленом.

— Едва не овдовела, не успев выйти замуж?

Она ахнула, услышав такое вместо «здравствуй, любимая, спасибо, что приехала». Потом выдохнула.

— Раз язвишь — не безнадёжен, — присела на край кровати. — Брунов! Пойду с тобой в ЗАГС, только если завяжешь с гонками.

— Ну… тут не только моя вина. Хотел гонять на грузовиках, много железа, огромная рама вокруг кабины…

— Хочешь сказать, что я виновата? Я не позволила?!

Чувствуя, что переборщил, пошёл на попятную:

— Скорее всё же сам виноват. Надо было оставить легковые и перейти на траки, не слушая тебя. Но что делать, если я — твой чёртов подкаблучник?

— Мой… Мой! — только после этого начала осыпать поцелуями. — Ты же выздоровеешь, правда?

— Конечно. С инвалидом жить непросто.

— Ты меня доконаешь. С любым буду жить! Но лучше со здоровым.

Она оставалась со мной десять дней, пока не разрешили перевод в Минск, меня забрал верный «икарус» раллийной команды, в которого погрузили в гипсе и в отвратительном самочувствии. Кроме того, Марина успела навести шухер и добиться возбуждения уголовного дела в отношении организаторов ралли, допустивших въезд КрАЗа на гоночную трассу. Мне объяснила: предстоит крупный иск, истец — МАЗ, ответчик — ДОСААФ Украинской ССР, при наличии доказанной вины по уголовному делу разорить их на деньги проще. Заодно оформила 12-дневное, с учётом дороги, отсутствие в Минске служебной командировкой ради взыскания убытков МАЗа из-за разбитой машины и выхода из строя особо ценного работника.

Уверен, если бы умер, обрыдалась бы, но выколотила из ДОСААФ в несколько раз больше. Это — Марина.

Переломы, пусть не осложнённые смещениями и осколками, вывели меня из строя месяца на два. Советская автомобильная промышленность, необременённая моим присутствием, достигла за это время положительных результатов, как в целом, так и на белорусском МАЗе. Выходит, я — помеха для развития автопрома?

Если серьёзно, Поляков подписал постановление о стандартизации двигателей для малолитражных легковых автомобилей, кроме «волг» и «запорожцев». За основу, в том числе для «москвичей», берутся два ВАЗовских мотора объёмом 1300 и 1600 с одинаковыми поршнями диаметром около 79 мм и различающиеся ходом поршня, материал блоков — чугун, с улучшенной смазкой распредвала. Для экспортных экземпляров и для «нивы» допускается использование ГБЦ с 16 клапанами. В целом узлы и отдельные части двигателей, производимых в Тольятти, Уфе и на Минском моторном заводе, большей частью унифицируются.

Что любопытно, если верить прессе, ликвидность «Москвича-2140» с передним приводом и задней балкой на пружинах догнала машины АвтоВАЗа, где, кроме спортивной малой серии и внедорожников, производилась «классика». Я подозревал, что Поляков специально притормозил обновление «шестёрки» до переднего привода и запуск 2105/2104, чтобы дать московскому АЗЛК хоть немного вдохнуть свежего воздуха от увеличения продаж. Запорожский автозавод дышал на ладан, не в состоянии конкурировать с дешёвыми переднеприводными ижевцами, там требовалось что-то срочно менять: модельный ряд, персонал, техническое оснащение, производственные цеха, возможно — сам город, родивший ушастое чудо техники, правда, с выносливой коробкой передач. Только ГАЗ чувствовал себя в неуязвимом положении без каких-либо реформ, обеспеченный заказами для такси и госчиновников. Да и ГАЗ-53 пока не имел альтернативы.

Я вышел на работу 1 апреля, словно в шутку. От сотрудников не укрылось появление обручального кольца. Яша Лукьянов, а в Минске, в отличие от Тольятти, он оказался ниже меня по статусу, зато с квартирой, пошутил, что «отпуск» мной проведён не зря. Яков единственный из заводчан побывал на свадьбе, из-за больничного мы с Мариной не раскатали её до массового мероприятия. Её семья, свидетели, и всё, я своих харьковских просил приехать позже.

К апрелю была выпущена ещё одна партия МАЗ-21067, на этот раз, как минимум, не уступающая по качеству поволжским машинам. Прошлогодние, страдавшие массой «родимых пятен», вручную довели до ума, они ожидали своей судьбы на заводском дворе. В обозначении, спущенном из Москвы, машина потеряла право использования буквенных сочетаний ВАЗ или ВАЗ-МАЗ, а также марки «Жигули». На совещании у Дёмина, посвящённом запуску крупносерийного производства наших «шестёрок», я поднялся на ещё нетвёрдых ногах и предложил сдать весь запас предсерийных экземпляров городскому таксопарку №3 на льготных условиях оплаты — в том числе для получения фидбэка от интенсивной эксплуатации с пробегом более 100 тыс. в год.

Генеральный посмотрел на меня долгим вопрошающим взглядом сквозь очки. Начальник отдела сбыта вообще взвился на дыбы, заявив, что любое такси, кроме «волги», это издевательство над потребителем, никто на «жигулях» с шашечками не поедет.

А я прекрасно помнил про «джихад-такси» 1990-х годов с восточными водителями на урезанных «жигулях», не то что без техосмотра, а порой и с липовыми регистрационными документами. Пассажиров не смущали ни усачи за рулём, ни матчасть, ни лезгинка из кассетной магнитолы. Зато дефицит предложения услуг ликвидировался очень быстро.

— Узко мыслите, товарищ, — обратился я к сбытовику лично, не к Дёмину же. — Партия требует максимально мобилизовать резервы для наиболее полного удовлетворения запросов трудящихся. Вы видели очереди на стоянках такси? Пробовали заказать такси по телефону? Я даже не про новогоднюю ночь, а в обычные дни! В «жигулях» те же 5 мест в салоне, багажник чуть меньше, но у «волги» объём багажника съеден за счёт дебильного наклонного положения запасного колеса. Комфорт для водителя и пассажиров выше, двигатель экономичнее, значит, государственное предприятие получит большую рентабельность. Саботировать внедрение МАЗ-21067 в такси — это натуральное вредительство, товарищи. Нужно решить вопрос хотя бы на уровне городского эксперимента.