Валентина тоже сняла шлем и озиралась, не вылезая наружу.

— Прости, нет. У неё муж в ФСБ.

Отцепились. Я вернулся в салон, шлем забросил на заднее сиденье.

— Серёженька! Что с тобой?

— Просто в этом мире мне 75 лет. В мае отметил юбилей. Сейчас июль 2025 года. А ты ни на йоту не постарела, выглядишь столь же шикарно, потому что не принадлежишь к этому миру, как и наш «москвич».

Она несколько минут молчала, переваривала, диковато поглядывая на бесчисленные рекламные щиты, мелькавшие по сторонам облепившие всё свободное пространство, спасибо, что небо не перечеркнул плакат: покупайте «Джили» с расширенной гарантией.

— Серёжа! Я готова быть с тобой и ухаживать за 75-летним сколько надо, но там наши дети!

— Поверь, я уже 300 раз подумал о них, потому что сразу сообразил, где мы.

— Как нам вернуться назад?

— Обсудим. Давай для начала отдохнём и успокоимся.

— Но это возможно?

Иногда и моя идеальная бывает занудой. В этой ситуации её трудно упрекать.

— Я же перенёсся. Теперь мы оба. Значит, не исключено. Но ничего гарантировать не могу. Пока благодари судьбу, что мы живы.

Что у меня в холодильнике? Не помню. Последний раз открывал его часа три назад, и одновременно прошло 7 лет! Чёрт бы их побрал, парадоксы времени.

Остановился у магазина, набрал полуфабрикатов поесть. Неизвестно, насколько мы здесь застряли. Не исключено — навсегда.

Въехали во двор, полный ржавых «жигулей» и древних иномарок, пригнанных давным-давно, мой «мерс» ждёт на охраняемой стоянке. Убогость резала глаз. Дома, построенные ещё в СССР, не ремонтировали и не марафетили снаружи ни разу. Грязь, пустые пэт-бутылки, пакеты из-под чипсов. Использованные шприцы. Асфальт в трещинах. Граффити на стенах. Группа парней восточной внешности на корточках, один виртуозно крутит в пальцах смартфон, второй — нож.

Я запер машину ключом, центрального замка она не знала. Вещей практически никаких, ни у меня, ни у Вали. Поднялись в мою однушку.

— Ты так бедно жил?

— Не всегда. В 90-х начал свой бизнес, торговля машинами и автосервис. Потом повалили трудности, особенно после 2014 года, когда начались санкции, курс рубля рухнул более чем вдвое. Я всё распродал, большую часть отдал детям, они уехали в Западную Европу. Поговорю с ними, 7 лет не видел. Внуки к сожалению по-русски не понимают.

Как здесь всё хреново… Лично у меня, по крайней мере. И я — стар, этого не исправить.

— Поговоришь? По телефону?

— По интернету. Это вроде видеотелефона. Потом покажу. Не хочешь принять душ?

— А твоя жена…

— Умерла. Ты — моя единственная супруга. Не волнуйся, та прожила до старости, на мне нет проклятия, что все мои женщины гибнут молодыми. Нажитое поделили пополам, я купил себе однушку в дешёвом районе, думал — мне хватит. Было нормально, пока его не заняли сплошь нелегальные эмигранты-гастарбайтеры, москвичи свалили и сдают жильё приезжим. С ними не конфликтую, но чувствую себя неуютно. Ладно, потом. Полотенце выделю и старую майку, женского в квартире нет.

После Вали сам принял душ. Почувствовал — глаза слипаются. В 75 лет такие стрессы бесследно не проходят, надо отдохнуть.

Супруга рассекала по квартире босиком и в одной футболке на голое тело, прикрывавшей только самую верхушку бёдер. При виде её соблазнительной фигуры, особенно когда одни дома и без детей, моментально бы встало, побежал бы, сверкая пятками, раскручивать на близость.

Даже не шевельнулось. Только спать!

Проснулся. Запах вкусного, Валя что-то тихо мурлычет на кухне и возится.

Ох, какой кошмар приснился! Будто перенёсся с ней в 2025 год.

Открыл глаза. Будь всё проклято, это не сон.

Привёл одеревеневшее тело в вертикальное положение. Отправился на кухню, перекусили. В микроволновку жена не сунулась, обошлась плитой.

— Если бы у тебя была одежда, показал бы Москву нормальную, не пролетарское захолустье.

— Я постирала комбинезон, сохнет на балконе. Жарко там, он наверняка уже сухой. Серёжа, милый, мне не нужна экскурсия. Я хочу домой!

— Поверь умудрённому опытом старику, сейчас не время спешить. Если даже что-то удастся, мы можем вернуться в совершенно разное время. Даже не уверен, что в нужный мир, коль их множество. Найдём специалистов. Наверняка какие-то подобные вещи происходили, я не настолько зазнался, чтоб считать нас исключительными. Ты когда-нибудь ездила в «мерседесе» представительского класса? Тем более — за рулём.

— У тебя есть «мерседес»? Впрочем, устала удивляться. В комбинезоне 1981 года буду смотреться не столь вызывающе?

— Всем на всех плевать. В принципе, можешь хоть в этой футболке идти как в мини-платье, только одень трусы и кроссовки. Но проще заскочить по пути в магазин, купить топ, шорты и сланцы. В комбезе жарко.

Вышли, уже вечерело. Я перегнал «люду» на платную, не стоит привлекать к ней внимание, и выкатил «мерседес».

— Ты — за руль?

— Нет, не надо, Серёжа. Коробка-автомат, да и Москвы этой не знаю.