Вот теперь и не знаешь, что делать. То ли совершено ничего не говорить дома, то ли, наоборот, все рассказать и включить мою женушку в работу жандармского управления?

— Ну, тут вы, конечно, перестарались, — не согласился с улыбкой польщенный император за дочь, — но пусть пока рожает и воспитывает сына. И хватит с нее.

Дверь императорского кабинета осторожно, но твердо открылась.

— А вот и Александр Христофорович, — удовлетворенно сказал император Николай. Великий князь только кивнул. Не зря он чувствовал, что его собеседник кого-то ждал. И Бенкендорф из вероятных гостей был наиболее вероятным.

— А мы тут, граф, решали дела родственные. Подумали, что Мария не очень-то виновата.

Во как это называется. А он-то наивный полагал, что они просто так разговаривали за жизнь за чашкой кофе! Однако император, видимо, с ним согласился, если выделил МЫ вместо Я. Вот и ладненько. Маша, конечно, в чем-то виновата, но вообще-то в данном случае это сильно отклоняет их в сторону и притом не позволяет раскрыть имеющееся дело.

— Садитесь, граф к столу, — пригласил гостя Николай, — кофию?

Бенкендорф немного помолчал. Чувствовалось, ему не очень хотелось испить кофию. Однако в этой стране в любое время всегда любили жить по принципу — кто не с нами, тот против нас. И очень не жаждали отколовшихся от коллектива. Тем более, если в него входили ИМПЕРАТОР и ЗЯТЬ ИМПЕРАТОРА. Тут сто раз подумаешь, прежде чем откажешься.

Но вот ведь, все одно отказался. Вкус, что ли, не понравился? Это ведь уже тогда говорилось, что на вкус и цвет товарища нет.

— Ваше величество, на старость лет здоровье ослабло, — извинительно сказал Бенкендорф, — боюсь, что кофий для меня будет излишне крепок. Если можно, чай по привычке.

Николай не возразил, хотя и лицом выразил недовольство. Но налил кипяток из самовара и чаю из заварного чайничка налил. Мол, я сегодня добрый, кто хочет, то ему и наливаю. А вообще, граф, вы не злостный инсургент случайно?

Бенкендорф, видимо, так же подумал. Во всяком случае, чаю из предложенной кружки он отпил с багровым лицом. Да, тяжело ему далось отказаться от кофия, предложенного императором!

Николай немного помолчал, наслаждаясь кофе. Хотя от такой горечи только и наслаждаться! Скорее всего, все еще показывает недовольство.

Наконец, император сменил гнев на милость. Объявил:

— Господа! Давайте же поговорим о текущем деле, которое до сих пор весьма актуально. Константин Николаевич, начнем с вас!

— Что же, — не возражал великий князь, — дело было сложным, многоступенчатым, очевидно постоянно развивающим. Надо сказать, лично я уловил это не сразу, и допустил ошибок. Но к текущему утру, хотя следствие еще не окончено, для меня все понятно. Ваше императорское величество, вы можете обратить два пути развития дела:

— либо обернуть все в огроменный международный скандал для понижения авторитета Англии;

— либо, наоборот, все замять, но так, чтобы английский монарх все знал и понимал, как ведет себя российский император и кому он обязан ослаблением в этом деле.

— То есть, насколько я понимаю, — в раздумье сказал Николай, в первом случае мы можем уменьшать авторитет Англии, во втором случае мы будем поднимать авторитет России. Но в любом случае, мы выиграем?

— Ну, — осторожно промычал Константин Николаевич. Проблема еще в том, как будет везти себя император. В альтернативной истории хотя бы сколько было примеров, когда Россия (позже СССР) настрадается вдосталь, победит, а повелитель (император, генсек, президент) все профукает. Историки это знают. Сами сколько раз обманывали студентов на лекциях.

— А ты сам-то как сделал бы? — закинул удочку Николай. Вот чудак! Будто он не понимает, что монаху необходима только похвала. И что вне зависимости от совета, он все сделает по- своему. А вот самому советнику при случае хорошенько нагорит.

Именно поэтому он отреагировал стандартно, как послушный придворный:

— Как будет угодно вашему императорскому величеству!

Николай нахмурился на публику, сильно сказал:

— Как будет мне угодно, я знаю. А вот как ты думаешь?

Но император зря напрягался, предугадывая возможное сопротивление. Зять даже по-родственному не захотел помочь. Только почтительно нагнул голову.

Император помолчал немного, подождал, нехотя что-то пробурчал. Сказал:

— Я, разумеется, выберу второй путь. И не надо мне показывать свою ухмылку, Константин Николаевич. И так международная обстановка сложная и напряженная.

Говорил, а сам видел, что не только зять, но и его начальник Александр Христофорович ему не верят. Эх, хорошо им, живущим без заботы тяжести престола!

— В общем так, — обозлился Николай на собеседников и стал жестко раздавать приказы: — повелеваю вам выбрать второй путь свертывания дела. С Англией нам надо мириться. Что для этого быть должно?