Единственное, чего не хватало, так это ворот. Но и их в ближайшее время должны доделать. Сейчас же вместо ворот красовался проём, в который мы и въехали. По сути, этот проход давал тварям лишь один путь для наступления, чем они с радостью пользовались. Огромной толпой ломились в трёхметровую дыру, где их угощали свинцом.

Кстати, асфальт был залит свежепролитой кровью, а значит, твари вполне могли прорваться в город и натворить бед, если бы их оказалось больше. Не вовремя затеяли строительство стены. Да и можно ведь было на ночь поставить каменную заглушку, перекрыв проход. Так. Думаю не о том. Уверен, Барбоскин знает, что делает, и ворота отсутствуют неспроста.

Вездеходы остановились на улице Просвещения, где нас встретил Гаврилов вместе с Юрием. Юра, как всегда, улыбался, а Станислав Карлович с подозрением посматривал на наших гостей. Подойдя ближе, Гав тихонько спросил так, чтобы слышал только я:

— Пленные?

— Скорее, гости. Нужно всё им показать, рассказать. Провести по каждому закоулку, а после они уже решат. Будут нашими добрыми соседями или же вступят в наш род? — пояснил я.

Из вездехода выпрыгнул Барбоскин и тут же попал в захват Егорыча. Старый майор неуловимым движением сблизился со старшим лейтенантом и выкрутил тому руку за спину. Гаврилов дёрнулася, чтобы утихомирить деда, но я его остановил, так как Егорыч далеко не дурак, да и на его лице сияла улыбка. Правда, Барбоскин скорчился от боли и уже потянулся к оружию.

— Рядовой Барбоскин! Почему щёлкаете клювом?! Враг повсюду! Соберитесь наконец! — рявкнул майор, а после отпустил руку лейтенанта и сдавил его в крепких объятиях. — Ха-ха-ха! А ты, смотрю, выжил! Чертяка! Рад тебя видеть, Тимофей Евстафьевич.

Увидев Егорыча, Барбоскин замер с разинутым ртом. Но майор тут же ударил пальцем по подбородку бойца, от чего зубы того щёлкнули, когда рот закрылся.

— Смотри, ворона залетит, — усмехнулся Егорыч.

— Егор Егорович… — прошептал Барбоскин, расплываясь в улыбке. — Как вы…? Я думал…

— Что я тебе говорил? Солдат должен быть уставшим и сытым. А думы следует оставить начальству, — нравоучительным тоном произнёс Егорыч, засмеялся и похлопал по плечу Барбоскина.

— Вообще-то, Тимофей Евстафьевич уже не рядовой. Он начальник моей гвардии, — вклинился я в беседу.

— Вот как! Начальник, значит. Ха-ха! Молодец! Растёшь над собой. А клювом всё так же щёлкаешь, — весело подколол Егорыч Барбоскина.

— Егор Егорыч, ну вы чего? Не при подчинённых же, — укорил его Тимофей Евстафьевич.

— И то верно. Извини, — утихомирился старик. — А кормить нас будут?

— Само собой, — весело произнёс Юрий, протягивая руку майору. — Меня зовут Юрий Константинович. В столовой как раз начался обед.

— Приятно познакомиться, — Егорыч пожал руку и добавил. — Столовая — это хорошо, но заводить дружбу лучше под водочку.

— Ха-ха. И водочка найдётся. Следуйте за мной, — рассмеялся Юра и повёл наших гостей в столовую.

Рядом со мной остался лишь Барбоскин, Гаврилов и Феофан, зыркающий по сторонам.

— Как я понимаю, поселение не представляет угрозы? — спросил Гаврилов.

— Да, весьма приятные люди. Пару раз пришлось подраться, а в остальном — всё отлично, — кивнул я, а после посмотрел на Барбоскина. — Тимофей Евстафьевич, выделите, пожалуйста, парню свободную комнату. Его зовут Феофан и он очень любит шоколад. Позаботьтесь, чтобы сладости у него всегда были в наличии, а также чтобы дверь в его комнату была заперта, — приблизившись к командиру, я добавил. — Парень не в себе, поэтому ключ от комнаты ему не давайте.

— Вас понял, Михаил Константинович. Будет сделано. — Барбоскин развернулся на пятках и подошел к Феофану. — Каракум любишь?

— Ка-ра-кум, — дрожащим голосом по слогам произнёс Феофан.

— Ага. Он самый. Очень вкусные конфеты. Идём. У меня целый килограмм есть. — Было заметно, как Барбоскин старается не морщиться от жуткой вони, чтобы не обидеть парня. Молодец, Тимофей Евстафьевич. Весьма тактичный боец.

Проводив его взглядом, я посмотрел на Гаврилова.

— Ну что, Станислав Карлович? Пойдём, поиздеваемся над Илюшей.

— Это кто такой? — нахмурился Гав.

— Сейчас узнаешь, — ответил я, подмигнув отцу.

Экскурсия по Кунгуру затянулась и превратилась в пятидневную попойку. Илья, Егорыч, Барбоскин и Гаврилов, заливали глаза, трепались о важном и не очень, а ещё их вечно пытался остановить Максимка. Компанию терзало ярое желание пойти и набить морду Фролу. Тот давно не работал на покойного Барса, но кого это волнует?

Пожалуй, единственный из делегации, кто был занят делом, так это Евсей. Хотя он тоже пал жертвой алкоголя, но помимо этого приложил руку к доработке Оторвы. Евсей, Семёныч и Петрович отлично сработались и даже сдружились. Оказалось, что у Евсея и Семёныча имеется общая родня в третьем колене, за это они и выпили. Потом выпили за торжество инженерии. Ещё пару тостов за долгую жизнь. А в финале первого дня вся троица уснула в кузне, не в силах выползти наружу.