– А ну верни!

– Ты пьян! – выпалила я.

Ситуация ухудшалась. Изо рта Джеймса на меня посыпались ругательства, из глаз – яростные искры. Его всего перекосило от возмущения.

– Ты ведешь себя как маленькая вредная девчонка!

– Это я-то?

– Да, чтоб тебя!

– Тогда скажи, кто из нас пьет на работе?

Джеймс дернул рукой, отмахиваясь от моих слов и угрожающе прищурился.

– Отдай мне стопку, Мирея.

– Фигушки тебе.

– Отдай.

– Сказала же…

Договорить я не успела, так как в следующую секунду он взбунтовался: схватил меня за плечи и отпихнул к стойке – край столешницы больно впился в поясницу. Потребовалось какое-то время, чтобы понять, что происходит. Я подняла голову и посмотрела на него.

Джеймс стоял прямо у меня перед носом: светлые волосы упали на потный лоб; блестящие влажные губы приоткрыты; заторможенный, тяжелый взгляд; замедленные движения; запах алкоголя… Я поняла, насколько близко он стоит, только когда почувствовала его горячее дыхание на своей щеке. Его влажные глаза опустились на мои губы, и что-то внутри меня сжалось, пока не лопнуло.

О чем это он думает?..

Я среагировала до того, как произошло что-то нехорошее: резко отпихнула его. Джеймс отшатнулся, ударившись спиной об бэк, и стеклянный перезвон эхом полетел к потолку.

С кончиков моих пальцев капал алкоголь, стакан я продолжала сжимать в руках. Я стояла неподвижно, пока, уперевшись руками в стойку, Джеймс искал мои глаза. Он смотрел на меня ошеломленно. Интересно, что его удивило – я или он сам? Казалось, он ничего не соображал.

Я не находила слов, будто онемела. Потом Джеймс отвернулся и медленно побрел в сторону туалета, прижав ладонь к губам. Его футболка с логотипом затерялась в толпе посетителей.

Вот же черт!

Я посмотрела на испачканные текилой пальцы и от досады присвистнула. Помыла в раковине стакан, а заодно и руки. Ну и бардак он устроил… Просто красота! А убирать, значит, должна я.

Пришлось подобрать с пола ломтики лайма и стереть с пола пятна текилы.

Это ж надо – напиться во время смены… Что у него в голове, опилки?

Однако самое лучшее ждало впереди, потому что Зора выбрала именно этот момент, чтобы появиться в баре. Одетая в красный фрак с золотой отделкой и блестящие легинсы, она предстала передо мной во всем своем великолепии. Увидев ее, я слегка перетрухнула, поэтому попыталась сделать вид, что очень занята работой и не замечаю ее. Увы, фокус не удался. Рысьи глаза сделали круг по бару и нацелились на меня как на мишень.

– Где Джеймс?

– Пошел на склад за бурбоном.

Я произнесла эту фразу уверенным спокойным тоном, но взгляд Зоры стал пристальнее, как будто она почуяла ложь. Ее взгляд скользнул по стойке, по руке, в которой я сжимала вымытую и в панике схваченную стопку, затем – по моему лицу. Зора долго всматривалась в меня, но я выдержала ее пристальный взгляд, ни разу не сморгнув.

Я давно научилась врать мужчинам и женщинам даже старше ее, говорить убедительно, заставляя их поверить мне и в худших обстоятельствах. Так что я делала это не в первый раз, и уж точно не в последний.

– Передай ему, что завтра проводим инвентаризацию, – сказала она более мягким тоном, – завтра мы закрыты для клиентов.

И ушла, поправляя волосы тонкими пальцами, на которых посверкивали кольца.

Фу-у-ух, выдохнула я воздух, который невольно задержала в легких.

«Не лги мне», – сказала Зора при первом разговоре.

Нервничая, я закинула на плечо полотенце и закусила губу, едва сдерживая раздражение. Очень хотелось по чему-нибудь ударить. Лучше всего – по тридцатилетнему недорослю с серьгой в ухе, который сейчас, наверное, уже согнулся над унитазом.

– Эти новые туфли – просто пытка, – послышался тонкий детский голосок.

Узнав его обладательницу, Камиллу, я с трудом оторвалась от образа жалкого Джеймса, стоявшего на коленях у унитаза и молитвенно сложившего передо мной руки в просьбе не пинать его ногами.

Камилла приподняла ногу, массируя лодыжку, и только тогда я заметила высоченные каблуки, которые она всегда носила, возможно, потому что была маленького роста. Сегодня она надела открытые розовые туфли, в которых, несмотря ни на что, она передвигалась по залу с завидной легкостью. Сотрудникам разрешалось носить какую угодно обувь, если она не мешала выполнять должностные обязанности. По обуви можно многое узнать о человеке.

– Главное – случайно не надеть их завтра, – простонала она, опираясь на стойку, чтобы уменьшить давление на ступни.

Светлые глаза и маленькие уши делали ее похожей на какое-то сказочное лесное существо. Я знала, что Камилла из Остина, потому что она носила на шее медальон в форме штата Техас. Подарок от бабушки с дедушкой, сказала она как-то вечером, поймав на украшении мой взгляд. Да и сильный акцент сразу подсказывал, из каких краев она родом.

– Зора сказала, что завтра инвентаризация, – сообщила я, и Камилла выдохнула с облегчением.