Нервничаешь? Еще бы.

Всего несколько минут назад Джемма попросила поговорить с Рафаэлем наедине, а теперь они беседуют в его кабинете. Все чувствуют, что что-то не так. Моя сестра должна выйти замуж через три дня, но если их разговор пройдет успешно, то к алтарю пойдет не Джемма.

Это буду я.

Мама уставилась в свою тарелку, ее челюсть сжата. Рядом с ней мой брат, Винс, помешивает вино в своем бокале, насупив брови. Я бросаю взгляд направо, на свободные места Джеммы и Рафаэле, и встречаюсь глазами с Неро Де Лука, консильери Рафаэле. В кои-то веки этот раздражающий мужчина выглядит немного неуверенно. Он поднимает брови, словно спрашивая меня, знаю ли я, о чем идет речь.

Как будто я когда-нибудь ему скажу. Он так же плох, как и его тиранический босс.

Хотя это немного волнительно - быть единственной, кто знает секрет, но не волнительно знать, что в лучшем случае я уйду отсюда помолвленной женщиной.

Я поклялась, что никогда не выйду замуж за мафиози.

Но ради Джеммы я нарушу эту клятву без всякого сожаления.

Раздаются шаги, и через мгновение они появляются вновь.

Мое сердце подскакивает к горлу. Я ищу в выражении лица Джеммы намек на то, как все прошло, но она смотрит в пол, спеша к нам. Как только она опускается в кресло рядом со мной, я беру ее за руку и сжимаю ее. Она сжимает ее дважды.

Хорошо это или плохо?

Прежде чем я успеваю спросить ее, как все прошло, Рафаэле останавливается во главе стола, словно собираясь что-то объявить.

Я переключаю свое внимание на него.

Скульптурные скулы.

Линия челюсти вырезана в твердую, решительную линию.

Мускулистое телосложение, которое не может скрыть даже строгий черный костюм.

В другой вселенной Рафаэле Мессеро мог бы стать моделью нижнего белья, но в этой он моделирует лишь то, как быть самым устрашающим мужчиной в комнате, полной убийц.

В свои двадцать семь лет он самый молодой дон Нью-Йорка за последние десятилетия, но уже успел завоевать репутацию самого жестокого.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику. Возможно, я выйду замуж за этого парня.

Наверное, мне следовало бы бояться его больше, но я не боюсь. Я уже давно приучила себя не задумываться о последствиях своих поступков. Папа и мама всю жизнь старались держать меня на коротком поводке, и если бы я беспокоилась о том, как они будут наказывать меня каждый раз, когда я нарушу их дурацкие правила, мне бы никогда не было весело.

Конечно, тогда я еще не знал, что Джемма часто расплачивается за мои проступки.

Рафаэле проводит загорелой рукой по своему черному шелковому галстуку. "Помолвка расторгнута".

На секунду у меня перехватывает дыхание.

Святое дерьмо. Все кончено.

— Что? — кричит мой отец, его взгляд метался между Рафаэле и Джеммой.

— Переведи дух, Гарцоло, — предупреждает Неро, чувствуя приближающийся срыв.

— Ты обещал мне девственную невесту, — говорит Рафаэле. — А Джемма не девственница.

Лицо папы краснеет. — Глупости.

— Гарцоло, она сама призналась в этом, — говорит Рафаэле.

— Она нездорова. Ты же знаешь, как она себя ведет с тех пор, как вернулась к нам. Она не понимает, что говорит.

— Я прекрасно знаю, что говорю, — твердо заявляет Джемма, вставая.

Неро щелкает языком. — Мне кажется, что она вполне контролирует свои умственные способности, Гарцоло.

Папа поднимается, и его стул уезжает за ним. — Это недоразумение. Позвольте мне поговорить с дочерью наедине.

Ни за что на свете. Он больше к ней не подойдет.

Я делаю движение, чтобы встать между отцом и Джеммой, но брат меня опережает. Винс смотрит на папу, его челюсть твердо стоит на месте.

— С меня хватит разговоров, — выплевывает Джемма, оглядывая Винса. — Все уже решено. Я не выйду замуж за Рафаэле.

Папа пытается подойти ближе, но Винс преграждает ему путь.

— Сядь, — огрызается мой брат.

— Уйди с дороги, — рычит на него Папа. — Джемма, что это за чертовщина? Как ты смеешь...

Джемма ударяет кулаком по столу.

— Как я смею? Как ты смеешь требовать от меня чего-то после того, что ты сделал? Я всю жизнь пыталась сделать тебя счастливой, но получала от тебя побои и эмоциональное насилие со стороны мамы. Ты никогда не любил меня. Я не думаю, что ты любил хоть одного из своих детей. Я покончила с тобой. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что мне потребовалось столько времени, чтобы добраться сюда.

Дай ему это услышать, Джем.