Потому что впервые с тех пор, как я себя помню, ясного ответа нет.

Час спустя мы с Рафаэлем сидим и завтракаем вместе. Это первый раз с тех пор, как мы поженились.

Выходит горничная с кофейником и наполняет мою чашку. Рафаэле разговаривает по телефону, но когда она уходит, он кладет его лицом вниз на обеденный стол и обращает свое внимание на меня.

— Как прошел вчерашний день с Лореттой, tesoro ?

Я достаю сахар и добавляю ложку в кофе, не торопясь. — Не очень хорошо.

Его лицо темнеет. — Что случилось?

Мне не очень хочется говорить об этом, но я сомневаюсь, что он откажется. Я выдыхаю. — Она дала понять, что не думает, что я могу ей помочь. Ей неинтересно слушать мои идеи.

— Почему?

Я делаю глоток кофе.

— Она права. Я ничего не знаю. Я никогда не управляла бизнесом. Я никогда не пыталась спасти компанию. Может быть, если бы я училась в колледже, я бы знала, как спасти прогорающий бизнес, но сейчас ей, наверное, лучше без меня.

Рафаэле качает головой. — Поверь мне, бизнесу не учат в колледже. Ты учишься, пробуя что-то, терпя неудачи и извлекая уроки из своих неудач. Думаешь, кто-то учил меня, как управлять этим предприятием?

— Разве ты не учился у своего отца?

По его лицу пробегает тень.

— Мой отец научил меня жестокости. Он научил меня быть жестоким и внушать людям страх. У него не хватило терпения научить меня чему-то еще.

Это первый раз, когда Рафаэле говорит мне о своем отце. Он никогда не говорит о своей семье. Даже о матери или сестрах.

Внутри меня разгорается любопытство. — А что насчет твоей матери? Чему она тебя научила?

Его челюсть застывает. — Мы сейчас говорим о тебе.

— А что насчет меня?

Разочарование просачивается в мой тон. Почему он так настойчиво добивается этого? Это ведь я сделала большую ставку на то, что у меня есть работа. Он должен быть счастлив, что я отказываюсь от этой идеи. — Как ты уже убедился, я умею тратить деньги. Я не умею их зарабатывать.

— Я не думал, что ты бросишь.

—Теперь ты пытаешься применить обратную психологию? — Я встаю, больше не голодная. — Это не сработает. Я туда не вернусь. Лоретта считает меня испорченной и слабой, так зачем мне с ней возиться?

Он хватает меня за запястье и поднимается, его тело отбрасывает на меня тень. Я задыхаюсь, когда он прижимает меня к краю стола.

— Ты опираешься на самое низкое мнение людей о тебе, потому что думаешь, что это дает тебе силу. Это не так. Знаешь, что дает тебе настоящую силу? Доказывать, что они ошибаются.

Я сглатываю от горькой правды, прозвучавшей в этих словах.

— Прекрати, — шепчу я.

— Что прекратить?

— Прекрати пытаться заставить меня измениться. Я никогда не сравнюсь с той идеальной женой, которую ты придумал.

Он поднимает руку и проводит костяшками пальцев по моей щеке. Его лицо находится в нескольких сантиметрах от моего, и мой взгляд падает на его губы. Губы, которые я думала поцеловать снова. Какая-то часть меня надеется, что в следующий раз, когда мы поцелуемся, все будет по-другому. Мой желудок не будет переворачиваться, а нервные окончания не будут гореть.

— Откуда ты знаешь, что идеальная жена в моем воображении выглядит иначе, чем ты?

Кровь бросается мне в уши, и в этот момент я понимаю, что мне конец. Потому что внезапно мой брак перестает казаться жесткой клеткой. Он стал похож на крутой обрыв в ночи, освещенный луной и звездами. Я стояла на его краю с тех пор, как пошла к алтарю. А теперь я падаю.

Я никогда нигде не принадлежала себе. Я так привыкла быть аутсайдером. Разочаровывающей дочерью. Я никогда не была ничьим идеалом. Никогда. И когда он говорит мне это, даже если это продуманная ложь, внутри меня что-то разрывается.

Он опускает голову ниже. — Почему ты сбежала от меня сегодня утром?

Я не знаю, что сказать. Я не знаю, что делать. Одна мысль о предложении отца кажется мне предательством. Чтобы вернуть себе свободу, мне придется пойти против Рафаэле. Две недели назад я была готова на все, чтобы стать свободной, но сейчас мне не хватает той же убежденности.

Он обхватывает рукой мое горло и заставляет приподнять подбородок, пока наши губы не оказываются в миллиметрах друг от друга. — Почему ты продолжаешь бороться с этим?