— Хай!! — от слитного девичьего вопля некоторые люди аж шарахнулись.

Зачем маленький хитрец разжигал энтузиазм в моделях и одновременно смущал Мичико, буквально вдавливая её своим авторитетом в подчиненную позицию, стало ясно совсем скоро, буквально через несколько минут после зажигательного спича Тануки. Костюмы, подготовленные для сессии, были…

— Очень откровенно! — совершенно пунцовая Мичико пялилась на то, что совали в руку чуть менее красным моделям, — Очень! Очень-очень! Чересчур!

— Ты по дому в более откровенном ходишь, — заметил я, не видя ничего особенного в сплошном черном купальнике с чулками-сеточками.

— Акира! Это другое! — шипела она мне в ответ, — Рио! Ну скажи что-нибудь!

— Поздно, — мрачнел мой товарищ, — Да и нельзя мне, я тут только за тобой приглядываю. Забей, сестра, этот… тануки меня обошел. Не ожидал я такого…

— Надо было не мне сюрприз готовить, пакостно хихикая от радости, а надо было посоветоваться, — нравоучительно заключил я, глядя, как будущих айдолов уволакивают переодеваться, — Теперь поздно…

— Да не так уж и поздно! — раскастисто грохотнуло сзади, — Я ж минуты на две всего…

— О, Хигу! — обрадовался Тануки Ойя, — Ты вовремя! Все модели в сборе! Банзай!

Ууу, кто-то играет по-крупному. Очень по-крупному. Хотя, почему кто-то? У кого, кроме как у Тануки Ойи, хватило бы авторитета и обаяния заманить на съемки чемпиона Северного Канто, Годаэмона Хигу-сама?

— Переодеваемся, переодеваемся!

Секрета из своего замысла Тануки Ойя не делал, с готовностью информируя переодевающихся нас, окруженных визажистами, о своем новом устремлении. Когда-то, совсем недавно, ему пожаловались на некоторых молодых людей, которые посмели использовать образ его дорогого друга Акиры Кирью в своих неблагородных целях обогащения за счет демонстрации широкой публике видеозаписей драк «надевших черное». Вместо того, чтобы просто слегка наказать знакомых с этим вашим интернетом парней, как это принято делать в Темном мире, Тануки Ойя решил вывести их идею на новый уровень! Он увидел в ней перспективу!

Однако, оставался вопрос моих затронутых интересов и моего же уже задействованного лица. Справедливо опасаясь, что я в очередной раз откажу его предложениям, авантюрный Тануки пошёл к Коджима, с которым я, вроде как, дружу. А там, попивая с отцом Рио что-то дорогое и алкогольное, к своем восторгу узнал, что у меня с семейством заключен контракт модели! Остальное оставалось делом техники, коварства и бесстыдства. И вот мы здесь.

— И вот мы здесь! — широко осклабился Тануки, глядя как мы с Годаэмоном оценивающе друг на друга смотрим. Хигу был одет в свой сценический «аренный» костюм, представляющий из себя штаны и безрукавку из чудовищно толстого трепанного денима, выкрашенного в серый цвет, с вышитым на спине иероглифом «Победа», а мне от щедрот сценаристов достались свободные черные штаны из шелка, подхваченные матерчатым черным же поясом. И всё.

— Девочки, смотрите какие неприятные дырки! Надо их замазать! — потыкал в меня пальцем карлик, — Ожоги оставьте, а вот эти черные… уберите! Нет, не убирайте! Прикройте, сделайте так, как будто они совсем зажили! Его с этими дырками вся страна видела! Пусть будут! Но красивее!

Вставить слово мне не давали.

— Прости, мальчик мой! — бодро подпихивал попискивающих слабоодетых японок вплотную к довольному как слону Годаэмону Тануки, — Масштаб слишком серьезен! Мы с Коджима-доно не могли рисковать! Комитет тоже в деле! Мы уберем «надевших черное» с улиц! Никаких больше драк в подворотнях, нормально обеспеченные клубы, может быть даже с дежурным врачом! Освещение, запись! Нормальные сиденья для зрителей, а не эти нелепые толпы, где половина ничего не видит, выпрыгивая из-за спин счастливчиков!

Действительно, масштаб планировался серьезным. Слушая красноречивого престидижитатора, будущие айдолы уже сами начали липнуть к огромному мускулистому дяде, который, вроде как, настоящая знаменитость. «Дядя» послушно изображал из себя манекен, разве что не улыбался как американец, а хмурился и вообще излучал суровую брутальность. Очень много брутальности, настолько, что Тануки, отойдя от позирующих и фотографируемых нас, нахмурился, а затем, промолчав почти пять минут, веско выдал подошедшей к нему Мичико:

— Коджима-сан! У нас проблема!

Акира Кирью сильно проигрывал Хигу Годаэмону. Слишком сильно. На снимках, где я стоял один, особенно в окружении хрупких молоденьких девушек, одетых в костюмы «кролика», как обозвала их одна из гримеров, всё было хорошо. Молодой, высокий, мышцы, шрамы, волосы падают на лицо, создавая «крутой и зловещий вид». Но вот на фоне увитой канатами мышц туши Годаэмона, с которым нам требовалось изобразить подготовку к бою, я смотрелся откровенным подростком. Не противником, совсем.

Консилиум на тему «как сделать Кирью Акиру более крутым, страшным и опасным» открылся с привлечением всех желающих… кроме Акиры. Возле меня поставили Рио с наказом развлекать и забавлять, пока они все придумают. Облитый моим скептицизмом «грязный блондин» вздохнул, а затем внезапно достал из-за спины пакет апельсинового сока, доказывающий, что Онивабаши Хайсо поблизости. А затем отдал его мне. Ну, и так хорошо.

— Может, ему еще шрамов нарисовать, Тануки-сан?

— Нет, тогда он будет похож на неудачника. Парню всего шестнадцать.