Шрифт:
— Ну, давай, — рявкнул опричник, видя, что девка не реагирует.
Лена вышла из оцепенения и, открыв водительскую дверь, вывернула руль. Росс снова уперся в заднее крыло. Машина плавно съехала под откос в воду и перевернулась на бок.
— Поехали, — произнес он, переводя взгляд с погружавшейся в реку кареты разбойников на Елену.
— Ага, — все, что смогла ответить его новая знакомая, пытаясь справиться с колотившей ее нервной дрожью.
Лена быстро, чуть ли не бегом, дошла до своей машины, залезла в нее и подняв с пола ключ, дрожащей рукой начала пытаться вставить его в замок зажигания. Ростислав сел рядом, захлопнув дверь. Наконец, ключ провернул замок, и машина заурчала. Со второй попытки ей удалось выбраться из лужи и тронутся вперед.
«Что-то как-то неласково меня тут принимают…» — подумал опричник, косясь в окно машины на лежащих на обочине без движения парней, — «Лихо все закрутилось, прямо сразу вот, еще и сделать-то ничего толком не успел.»
Глава 2
Машина с Ростиславом и Еленой остановилась перед металлическими воротами в сплошном высоком заборе, за которым спрятался двухэтажный особняк. Лена нажала что-то на небольшом черном кругляше, ворота сами собой открылись, и они заехали во двор. Убедившись, что ворота позади машины закрылись, Елена словно выдохнув напряжение упала лицом на руки, лежавшие на руле, и замерла.
По дороге опричник успел увидеть только кусок того мира, куда он попал. И отличался он от Руси шестнадцатого века намного сильнее, чем предполагал Ростислав. Удивила самодвижущаяся повозка. Она ехала намного быстрее, чем могла скакать самая лучшая лошадь из царской конюшни. Великолепные дороги, покрытые на много верст серым камнем, который Елена назвала «асфальт». Множество похожих машин. То, что Росс видел в лесу — был какой-то маленький мирок, спрятанный в лесной чаще.
«За прошедшие четыре сотни с лишним лет, все стало совершенно другим», — размышлял опричник. — «То, что я видел этой ночью — это, видимо, ритуал, и те, кто его проводил, специально одеваются для него «под старину». В обычной жизни люди и ведут себя и одеваются совсем по-другому. Хорош бы я был, если бы поперся в Коломну, как есть. Теперь понятен вопрос этой девки: «а где твои вещи?». Надо как-то раздобыть одёжку, чтобы не выделяться».
То, что его речь отличается, он понял еще у костра. Говор окружавших его людей резал слух и был насыщен множеством незнакомых слов.
«Значит и мою речь они воспримут, как чужеродную и понадобится время, чтобы перейти на их говор», — рассуждал Росс.
Первый раз Ростислав столкнулся с этим, когда подростком его привезли в Москву из далекой деревни, затерявшейся в архангельских лесах. Тогда он адаптировался довольно быстро. Сложнее было в Европе — там еще и язык был совершенно чужой. Еще сложнее оказалось в Персии.
Впрочем, сейчас эти и все остальные сложности должны были разрешить проводники, на роль которых был назначен боярский род Воротынских. Им было поручено из поколения в поколение передавать информацию о посланнике, встретить его в нужный день и оказать помощь. Но посланника никто не встретил. По какой-то причине, встречающий из Тайного приказа не пришел к ритуальному костру. И теперь у опричника вся надежда была на тайник в коломенском кремле. Но туда еще надо было добраться. Хоть это и не далеко, но неизвестно, что там ждет, если буквально за краем леса все так изменилось.
«Мне нужен сподручный из этого мира, который поможет мне хотя бы вначале,» — решил опричник, — «и хорошо бы еще понять, что это за ухари были в лесу и чего они хотели».
Опричник по опыту знал, что как только встаешь на путь поиска какого-либо артефакта, то, практически сразу, ты начинаешь привлекать внимание всевозможных адептов потусторонних сил: от обычных бесноватых до самых настоящих темных богов и падших ангелов. Они словно начинали видеть тебя и пытались уничтожить. Чтобы противостоять им Ростислав придерживался постов, применял молитвы с заговорами и использовал специальные практики, основанные на физических упражнениях. Разумеется, он был готов к тому, что столкнется с этим противоборством и здесь, в этом за одну ночь ставшим ему чужим мире. Это там царский перстень на руке и звание головы открывали перед ним все двери и решали все вопросы. Как будет здесь, он не знал и ждал опасности ото всюду. Но эти трое с виду не производили впечатления последователей Чернобога, а больше походили на странноватых, не в меру наглых ушкуйников.
— Зайдем сначала ко мне. Потом подброшу до Коломны, куда скажешь, — заговорила Елена, прервав его размышления, — Мне надо в себя прийти: не каждый день у меня такие приключения. Ты-то нормально?
— Да, — односложно сказал Ростислав.
«Может с ней попробовать договориться?», — подумал он, — «Девка, конечно, не лучший выбор. Но все же лучше — чем ничего. Тогда эта история в лесу случилась очень кстати. Если бы судьба случайно не свела нас, она, скорее всего, была бы сейчас не у себя дома. Да и после произошедшего, будет легче заставить ее держать все в тайне».
— Ну, так что, зайдешь? — спросила она. — Выпьем кофе или чаю. Или чего покрепче.
— Чаю? Выпью, отчего же не выпить, — ответил Ростислав и проследовал за Еленой в дом.
Дом был больше обычной боярской усадьбы. На двух этажах могла разместиться и семья боярина, и его челядь. Отделан же он был вообще, как дворец. Чего стоила одна мраморная лестница с перилами из светлого блестящего металла. Опричник прошел за хозяйкой в гостиную, обставленную явно дорогой кожаной мебелью. Здесь же было еще несколько предметов, назначения которых он не знал.