И всё же... и всё же Император их создал. Он же мог создать и двадцать таких же примархов, вложить в них только то, что он вкладывал в Вальдора. Но зачем-то же он отправился на Молех, обратился к силе варпа, намеренно оставил эти эмоции и чувства, а местами сделал их даже сильнее.

– Надо было поделиться этой мыслью с Эрдой... жаль она пришла ко мне слишком поздно, – произнёс я, после чего раскрыл разлом в варп и сбежал вслед за душой Вестгота, бросаясь навстречу Царству Кхорна.

Ведь Кровавый Бог уже ждал меня там.

– Теперь ты видишь, чего Он хотел добиться?! – кричал Эреб, стоя среди окровавленных скал, вокруг которых собирались сильнейшие воины Кхорна. – Глупец, решивший что может решать за всё Человечество! Гордец, что сам нарёк себя Императором и силой заставил других называть его также! Тиран, готовый стереть любого на своём пути, даже собственных детей!

Барабаны войны загрохотали во владениях Кхорна, горны битвы гудели и заставляли сердца биться чаще, одним за другим буйные багровые реки устремлялись вперёд, захватывая территории других Богов. И подняв взгляд выше головы Эреба, я увидел за ним, там, в глубинах вечных битв Трон из Черепов. Сам Кровавый Бог восседал на нём окружённый пламенем.

Сам Облик Ярости, Гнев во Плоти, сильнейший Бог Разрушения, что мыслил лишь об одном – как бы окатить всю Галактику волной резни, одолеть и убить каждого, чтобы не осталось ничего кроме кровавых луж и раздробленных костей. Его очертания начали проявляться ещё во времена войны древних, когда эльдары и некроны пытались убить друг друга. Свой громких хрип он издал наблюдая за первым убийством человека.

А теперь его власть стала абсолютной. И хоть он был далеко, но его величественный силуэт я видел... видел и чувствовал как оскаленная псиная морда повернута именно в мою сторону. Кхорн не говорил со мной, он был выше этого и в отличие от Тзинча не считал меня каким-то особенным. Потому он дозволял говорить Эребу, что может и заслужил презрение даже большее чем предавшие сыны Императора, но для Хаоса он сделал многое и потому считался его почтенным эмиссаром.

– Прими дар Кхорна, склони колени и восстань тем, кто пойдёт с нами к самой Терре! – продолжал кричать Эреб. – Это единственный правильный путь! На него указывают все восемь стрел! И я помогу тебе его пройти! Помогут тебе стать тем, кто будет по силе равен примарху или даже... станет сильнее его! Так перестань же сопротивляться! Свою силу Тёмным Богам ты уже доказал, теперь докажи свою верность! ПАДИ НИЦ, ВИДАР, ИНАЧЕ ПРИГОВОР ТЕБЕ БУДЕТ ВЫНЕСЕН ПРЯМО ЗДЕСЬ!!!

Но не услышал Эреб моего ответа, ни слова не произнёс я, но тем не менее всё нужное эмиссар Хаоса увидел в моём же взгляде. После чего он опустил свои руки и покачал головой. Не нашли слова лжеца в моей душе отклика, разум мой оставался закрыт от того, что я не желал слышать похлеще, чем у самых ярых фанатиков культа Императора.

– Значит ты выбрал смерть... – прошептал Эреб, после чего зазвучал горн, что заставил подобные иглам скалы обрушаться.

Полководец Кхорна отдал приказ и когорты пришли в движение. Орда шла прямо на меня, а палач был избран ещё до того как я попал в храм Лоргара. Вестгот, терзаемый Хаосом на протяжении более сотни веков шёл ко мне, таща за собой покрытый чёрной сажей меч. Броня его впитала кровь бессчётного числа врагов, ненависть и гнев стали его бронёй, а разум прибывал в мучениях, продолжая задавать лишь один вопрос, который так и остался без ответа.

Одно его приближение и вот варп сгустился, мрак стал таким плотным, что вьедался в мою хрустальную броню. Прямо на глазах за считанные мгновение чистейший хрусталь, способный воссоздать любой несуществующий цвет, начинал меркнуть, а затем трескаться. Одним за другим куски моей брони падали. Я был на чужой земле и не мог спорить с хозяевами кровавых долин.

– Твой череп не будет сложен в Его трон. Он просто будет раздавлен и выброшен на дно бойцовских ям, – прорычал Вестгот, пока когорты Кхорна окружали лично меня, давая понять: даже если я убью Вестгота, то душа моя останется здесь и будет разрываться до тех пор, пока пламя Кхорна не сможет превратить их в пепел, не оставив от меня ничего.

Вестгот же сорвался в рывке, легко перехватывая тяжеленный двуручный меч обеими руками, а движениями своими он увлекал адское пламя, что обжигало мою кожу, такую тонкую и слабую, прямо как моя душа ослабленная аурой Пылающих Земель, где магия была мертва.

В руке моей я попытался создать меч и щит, но оружие моё тот час сломалось, а щит обратился пылью развеянной кличем Вестгота. Единственное что мне оставалось – отпрыгнуть назад, прямо в огонь, что плясал вокруг нас на потеху когортам Кхорна, что наблюдали за битвой с тем, кто был слишком наглым. Они хотели увидеть как Видар, метящий выше демон-принцев, пал с позором.

– Долго прыгать не сможешь! – зарычал Вестгот, продолжая свой неистовый натиск и демонстрируя невиданные способности.

Он стал куда сильнее, чем был тогда на горе Арарат. Мастерство его возросло также, как и у других предателей, что десять тысяч лет скрывались в варпе. Всё это время он сражался здесь, побеждая одного врага за другим и вот он стал одним из тех, кто был достоин внимания Кхорна. И хоть до демон-принца он вырасти не смог, как и в целом не стал лидером, но как воин... как воин он раскрылся полностью.