Сжав губы, Рендидли погружался все глубже и глубже во тьму, чтобы найти дно.

В своих первых попытках он просто двигался вперед. Рендидли сосредоточился тем же способом, каким проходил предыдущие слои, задаваясь вопросом, не погрузится ли он в почти субатомный уровень этого места. Однако очень быстро стало очевидно, что таким образом он не добивается никакого прогресса; привычное ощущение перехода на следующий слой не возникало даже спустя час. Он чувствовал массы значимости во всех направлениях, но без привязки он постоянно терял их из виду, путал или чувствовал, как они исчезают из его сознания.

Возможно, Элхьюм расставил здесь ложные указатели, — размышлял он. — Что я найду, если направлюсь к этим приманкам?

Рендидли кивнул самому себе; просто метаться вслепую здесь не поможет. Влияние грандиозных Начертаний, хоть и недостаточное, чтобы остановить его, определенно сковывало и сбивало его с толку. Поэтому вместо этого он последовал намеку, данному ему странным стариком у пропасти. Он сосредоточился на своих целях, на причине, по которой пришел сюда, — на пути спасения Покровителя Перьев. Почти сразу же появилась четкая привязка, уходящая во тьму.

Некоторое время он изучал ее, не двигаясь. Потому что даже когда он сосредоточился на ней, он чувствовал, как привязка извивается и крутится, искажаемая и увлекаемая Начертаниями в странные стороны. Вскоре путь стал петляющим, с несколькими заворотами назад. Рендидли цокнул языком. Не то чтобы следование этому пути в конечном итоге не привело бы к его цели, но, похоже, это место было также спроектировано так, чтобы сделать это путешествие как можно более долгим. Даже сейчас оно подбрасывало препятствия на его пути.

Он осторожно исследовал эфирную субстанцию привязки, чтобы понять ее глубже. Это была странная смесь значимости, да, но она также несла в себе значительную часть эмоций. Возможно, причина, по которой он так ясно чувствовал путь вперед, заключалась в его недавнем усилении эмоционального воздействия.

Он переключил свое внимание, позволив этому ясному пути вперед исчезнуть. Его извилистые искажения исчезли вместе с ним. Вместо того чтобы возвращаться к этой истинной цели, Рендидли исследовал окружающую среду и был относительно рад обнаружить множество инертных связей, мерцающих в окружающей его тьме. И, насколько он мог судить по ним, они вели к гораздо более близким местам. Меньшее расстояние означало, что течения вокруг него причинят меньше проблем.

И он мог понять, что именно имел в виду старик, говоря, что это место — место сна и желания, ложь о прошлом.

Он выбрал одну почти наугад, исходя из силы связи и относительной близости к конечной цели. Постоянное искажение перспективы делало почти невозможным точно определить, но он полагал, что это будет одно из самых быстрых путешествий в этой бездне.

Он сосредоточился на этой привязке, и она ожила, создавая прямой путь к месту назначения. Немедленно течения начали тянуть и изгибаться, создавая отклоняющиеся и ненужные повороты. Сделав шаг, Рендидли двинулся. Он рванулся вперед с контролируемой скоростью, пробиваясь сквозь надоедливые потоки тьмы, чтобы прибыть к своей цели.

К своему удивлению, он очень быстро почувствовал не одно, а целых три знакомых ощущения покалывания, предвещающих переход на следующий слой. На периферии он ощутил, как несколько других его привязок стали инертными позади него; казалось, это была ситуация, когда, если ты прошел мимо своего пункта назначения, ты уже не мог вернуться к нему.

Что бы это ни были за пункты назначения, — подумал Рэндидли, сузив глаза. — Если они окажутся полезными, мне придется действовать осторожно .

На том, что должно было быть восемьдесят четвертым слоем, Рендидли прибыл к отчетливому месту в темноте. Оно не излучало света. Скорее, оно казалось грубым и неровным. Ткань пространства, постоянное буйство потоков, не могло нарушить это уродливое ядро. Рендидли протянул руку и провел пальцами по его поверхности.

— Ну, я, наверное, должен был догадаться, — пробормотал он с узнаванием. — Это искусственные Нетериевые Принцы. Поистине сон из разных воспоминаний. Как, черт возьми, он их создал?

Изучив окрестности, он прижал руку вперед и погрузился в воспоминание—

—и ахнул, оказавшись внезапно на широкой площади под горячим красным солнцем. В центре фонтан журчал водой с зеленоватым оттенком, а дети смеялись и плескались на его мелководье. Горожане в широких одеяниях различной изысканности сновали туда-сюда, их шаги по булыжникам сливались в постоянный гул, разговор между подошвой и камнем.

Большинство населения, казалось, состояло из антропоморфных животных: волков, остроклювых ястребов или чешуйчатых родичей Лизахов. Некоторые просто слонялись по окраинам или продавали ароматные колбаски, но большинство целенаправленно направлялись к высокому мраморному зданию в конце площади.

Когда Рендидли стоял и осматривался, он поймал на себе несколько пристальных взглядов прохожих. Он не мог решить, было ли это потому, что он был человеком (или, по крайней мере, изначально был основан на нем), потому что его ноги были босы, или потому что он носил рубашку и брюки, в то время как почти все остальные носили цветные одеяния. Однако он не пропустил недружелюбный взгляд, когда на него обращались глаза.