— Это опьяняет, да. — Лованна остановилась и выпрямилась. Она подняла глаза на холм и увидела Энмию. Они держали взгляды друг друга несколько секунд, он не мог осознать текущее положение Судьи Пустоты, всё ещё наполовину подозревая эту другую женщину, о которой его инстинкты предупреждали, что она обладает большей силой, чем кажется. Затем Лованна повернулась к ней. — Почти глупо, что растения тоже это чувствуют.

Другая женщина вздохнула. — Его внимание вдыхает жизнь в объект его внимания, и это отличается от всех других даров, которые он приобрёл в борьбе под гнётом Системы. Он может просто верить во что-то, просто взглядом, знать его суть и доверять ему, чтобы оно стало лучшей версией себя, воображаемой, драматизированной версией себя. Это его величайший дар, но я не думаю, что он даже понимает, как это работает.

— Разве не так? Так трудно ценить наши величайшие таланты, как следовало бы, именно из-за того, как легко они нам даются. — Лованна стряхнула пыль с руки о кожаный фартук. — Что ж, на сегодня, пожалуй, достаточно болтовни. Кажется, у меня гость.

— И мир в радиусе пятидесяти миль вот-вот рухнет, — кивнула в знак согласия другая женщина, так и не взглянув на Энмию. Затем она шагнула вперёд с такой внезапностью, что Энмия рванулся вперёд, чтобы защитить свою драгоценную Судью Пустоты. Однако вместо атаки другая женщина обняла Лованну. — Ах, я буду скучать по тебе. Было весело. Я очень редко встречаю кого-то, кто так одарён в шахматах.

— Все ходы — это лишь заимствованные течения, — сказала Лованна, повторяя знакомый мотив из её собственных безуспешных попыток научить Энмию наслаждаться различными стратегическими играми, но она так широко улыбалась, что его сердце сжималось при виде этого. — Это было действительно приятно, Невеа. Я надеюсь ну. Я надеюсь, вся наша работа не прошла даром.

Разум Энмии закружился. Всё это, все усилия, которые он вложил в последний месяц своей жизни, были направлены на её спасение. И всё это казалось таким бессмысленным, глядя на неё сейчас. Как будто он ей совсем не был нужен.

— Определённо, мы чего-то добились. Изучение связей Пустоты приведёт к конкретному результату. — Женщина, Невеа, отступила на шаг. — Ты недолго была с нами, но, честно говоря, ты просто учишься верить, когда сражаешься с ним на своей стороне.

— Каждый верит, что он исключение, пока не осознает, что это не так, — улыбка Лованны померкла, старый шрам проявился в её запавших глазах.

Однако другая женщина усмехнулась. — Все ходы — это лишь заимствованные течения, Лованна. Когда тебе не нравится, как развивается твоя история, измени игру, в которую играешь. Проведи время, говоря о других формах и паттернах.

Невеа ушла, оставив Энмию на холме, а Лованна смотрела на грязь и пучки листьев перед собой. Он не двигался, пока она не была готова, подняла глаза и поманила его. — Иди, Энмия. Я скучала по тебе.

— Я — Энмия прыгнул с такой силой, что расколол холм позади себя. Он врезался в пространство рядом с садом, стараясь не испортить места, которые Лованна возделывала. Его сердце колотилось, когда он споткнулся на последних шагах и встал перед ней. — Ты Я думал, может быть Я не мог—

— Я знаю. Тебе было тяжело. Я не оставила никаких вестей, я отослала тебя, зная, что произойдёт в тот день. Я думала, что спасу тебя от грядущего Я думала, что знаю всё. Что судьба будет течь под откос до моей смерти, и что мой выбор в тот день избавит тебя от большей части страданий. Избавит наш народ. — Лованна протянула руку и провела пальцем по его скулам. Она покачала головой. — Но я ошиблась. Я не могу читать будущее, я могу только убеждать себя, что могу. Так что Так что прости. Отныне я буду честна с тобой.

Её знакомое присутствие, пульс её Пустоты, теперь почему-то ещё более всепоглощающее, чем прежде, ослабило глубокое напряжение в теле Энмии. Он улыбнулся ей, прощая её, просто радуясь, что она вернулась к нему. Его эмоции оставались хаосом, но он старался сосредоточиться на будущем. — Что ж, твоё присутствие всё меняет. Эта война с Эфиром — теперь нет даже шанса на наше поражение. Мы можем сокрушить их всех, за преступления, которые они совершили, за уничтожение нашей истории. Эфирный народ—

— Есть кое-что ещё, Энмия, — прервала Лованна. — Я не буду сражаться. Ты знаешь, я не могу рисковать. Но помимо этого, есть более важный вопрос, чем месть.

— Что может быть важнее утраты нашего прошлого? — выдохнул Энмия. Как только он попытался создать новый канал для своих негативных эмоций, она разбила его.

Лованна сжала губы. — Будущее нашего народа, Энмия. Это, всё, что мы видим вокруг, — мощная проекция. Созданная существом, которое достигло Эфирного Пика и запечатлело момент. Мы — эхо этого момента, мчащееся к нашему финальному выходу. Но за пределами этого момента ну, я не знакома с деталями, но наш народ будет истребл ё н в грядущих войнах. Я хочу помочь Королю Пустоты Голодному Глазу возродить—

— Что? Это невозможно. Нас не истребят. — Энмия обвёл взглядом окрестности. — Ты видишь войско, которое мы собрали? Хотя старым фракциям нужно будет преподать урок, силы, которые мы собрали, несравнимы. Мы идём под единым знаменем, полные праведной мести! Эфирные Земли рухнут в память—

— Нет, не рухнут, — Энмия видел, как Лованна сжимает руки в кулаки. — Я знаю это. Мне это было показано. Король Пустоты Голодный Глаз объяснил суть этого места, и после некоторых расследований—

— Король Пустоты Голодный Глаз. — Глаза Энмии расширились. Внезапно он понял. Он оглядел Лованну с головы до ног, почти не веря. Теперь, когда он знал, что искать, он чувствовал сущность странного темноволосого мужчины повсюду в этом месте. Его глаза сузились.