Даже сквозь пелену боли и усталости он замер, осознав это. Потому что этот предмет мог стать даром для всех людей, которые следовали за ним. Наследием.

Потому что Рендидли знал, что даже если ему удастся достичь конца своей истории, вырвать контроль над (Нексусом) у Элхьюма и установить (Альфа-Космос), это не будет концом всех историй. Его разговоры с Соломоном Рексом дали понять, что (Нексус) неизбежно вернется в основную вселенную. И эти столкновения с (Культом Спасителя), даже просто в памяти, научили его, что снаружи будут ждать опасные враги.

Рэндидли, возможно, еще будет рядом в то время, но, возможно, и нет. Этот (Философский Камень) позволит другим подхватить эстафету.

Он всегда испытывал огромную благодарность к людям, которые поддерживали его, и его попытки отблагодарить их всегда казались недостаточными. Однако, когда Рендидли представил (Философский Камень), которому оставалось всего несколько форм до появления, он увидел способ обеспечить их. Отплатить за все доверие, оказанное ему.

Изменение произошло в сердце Рэндидли, такое, которое он не был уверен, что сможет осуществить, такое, которое, как он знал, ему понадобится, чтобы сегодняшние усилия того стоили, но которое он не мог заставить. Впервые Рендидли почувствовал, как все его существо меняет фокус: он так сильно хотел это оружие для своего народа, что ему почти было все равно, что ему нужно сделать для этого.

Надвигающаяся уверенность в провале его попыток отступила от его разума. Он произнес безмолвную молитву-извинение за человечество в памяти. Потому что он, черт возьми, был бы готов пожертвовать ими, чтобы вооружить свой народ этим.

Сворачивающаяся перспектива начала проявляться все быстрее и быстрее. Рендидли скручивался и выворачивался, находя сначала три отверстия для форм, затем еще четыре. Он складывал и складывал, выискивая последние пространства. После изнурительного количества перемещений и скручиваний ему удалось найти место для еще двух.

Рендидли отстранился и посмотрел на жемчужину. Его шея неприятно покалывала, как будто он неправильно спал на ней, лет сто. Жемчужина казалась почти постоянно дрожащей, как будто ей было холодно. Движение было не физическим, а странным количеством суперпозиций, проявляющихся и не проявляющихся, так что она иногда была больше, иногда меньше, но всегда казалась в движении.

Поторопись , — прошептала Невия.

— Серьезно, к черту это, — стиснул зубы Рэндидли. Он махнул рукой и извлек одно из двух (Дыханий Призрачной Гончей), подаренных ему (Пантеоном). Он поднес его к губам, блестящий порошок на ладони, и сдул его на жемчужину.

Немедленно он почувствовал изменение в жемчужине. Глубокий звон разнесся от предмета, когда он переориентировался. Он почувствовал ответный зов в своей груди, усиливающий метаморфозу. Пока он наблюдал, произошло легкое шевеление, создание пространства. Он усмехнулся, не в силах сдержаться. Быстро он вставил последние несколько форм в жемчужину. Оставалось десять форм, восемь форм, пять форм, три формы. Он свернул свою перспективу, вкручиваясь в мельчайшие щели, чтобы найти отверстие. Музейный лабиринт снова изменился, став почти жидким, его барьеры и отверстия постоянно перетекали друг в друга.

Гравировки Натана ритмично пульсировали, напоминая сердцебиение.

Рендидли верил, что это будет сложно, даже с предметом, предоставленным (Пантеоном). Он вставил предпоследнюю форму на место и приготовился к долгой и нудной работе по поиску последнего отверстия. Его разум, несмотря на измотанность, уже лихорадочно искал другие варианты, применения своих (Навыков), чтобы освободить то, что ему было нужно. Он силой подавил императив Деганавиде, который нависал над ним, мстительный и властный.

Однако он пронесся примерно через сотню сворачивающихся перспектив и нашел то, что искал: прямо в центре Жемчужины было последнее свободное место. Рендидли вставил форму на место, делая Жемчужину цельной.

Поздравляем! Внимание! Поздравляем! Внимание! Поздравляем! Внимание!

Ваш предмет (Почти Идеальный Безграничный Перламутр) превратился в (Камень Безграничного Перламутра (?)!

Бессмысленные уведомления начали появляться перед ним, и Рендидли оттолкнул их в сторону. Жемчужина мерцала перед ним, переливаясь еще быстрее по краям, не зная, что она такое, чем станет, чем была. Странно, но Рендидли почти мог видеть всю ее сущность, ее будущее, простирающееся вперед, ее прошлое, только начинающееся, все время, которым она обладала. А (Гравировки) исчезли, сменившись постоянным сиянием, мерцающим полем света, танцующим по ее поверхности—

Какая-то сила отторжения врезалась в жемчужину. (Ритуал Пустоты) разорвался. (Гравировки), отводящие энергию, которые Рендидли вырезал в земле, разрушились, вызвав разрыв земли. Рендидли схватил жемчужину и яростно огляделся, ожидая обнаружить, что Пророк пытался уничтожить его творение прямо в момент создания.

Однако Пророк был далеко в другом конце комнаты, просто тупо глядя на него. Падрик присел над глиняным телом человечества, бормоча и яростно выписывая руны в воздухе. Нахмурившись, Рендидли посмотрел на Жемчужину. Он быстро сплел еще один (Ритуал Пустоты), на этот раз чистой защиты. Он обернул (Плащ Кромешной Ночи) вокруг Жемчужины. А затем он ждал, глядя на императив, вживленный в его (Судьбоносный Набор).