Нет, то несравненное одиночество, которое он знал теперь, было совсем другим существом.

Как только он нашёл место, где он скрывался и наблюдал за Сидни какое-то время, он развернулся на каблуках и внимательно осмотрел окружающие лица на противоположной стороне столовой. Через несколько минут Эйс внезапно появился рядом с Рендидли и обнял его за плечи. Он сказал: Она довольно привлекательна, да? Интересно, какова её история .

Облизав сухие губы, Рендидли пробормотал, что они были друзьями детства. Эйс безразлично взглянул на него, а затем рассмеялся. Он настоял, чтобы они подошли и представились. И вот, Эйс потащил Рендидли за собой, и они подошли. Даже тогда Рендидли хотел обрести эту лёгкую уверенность.

Остальное уже история.

Рендидли поднял руку и приложил её к груди, чтобы почувствовать громоподобные отголоски своего сердца. Его челюсть болела от сильного сжатия. Очень быстро он нашёл Эйса, сидящего за одним из столов. Однако, несмотря на дымку ярости вокруг него, Рендидли сразу заметил несколько вещей. Во-первых, Эйс сидел за своим столом один. Он тихо ел свою еду, бросая украдкой взгляды на соседние столы между укусами. Он выглядел молодым и нервным. Чем, конечно же, он и был.

Выражение лица Рендидли ожесточилось, когда он направился к столу Эйса.

Я уже примирился с Эйсом. Мы должны были лучше общаться, пока у нас был шанс. Но теперь, когда ты вредишь моим спутникам прежде чем ты влезешь в мою жизнь и затронешь что-то серьёзное—

Эйс поднял взгляд и моргнул, когда Рендидли встал рядом с его столом. Он робко улыбнулся. Эй, приятель, места свободны, если хочешь присоединиться—

Где Акри? — прошипел Рэндидли.

Что? Что, чёрт возьми, такое Акри? — сказал молодой Эйс, искренне смущённый. — Послушай, я просто подумал—

Я никогда не стану совершенным, — прервал Рэндидли, обращаясь столько же к себе, сколько и к проекции Эйса. — Впрочем, это ядро негативной эмоции, которое он чувствовал, витающее в воздухе, было больше им самим, чем кем-либо другим. — В то же время, я должен признать свои собственные трудности. Мне нужно нужно представить себе жизнь, в которой мне не придётся сражаться. Теперь, когда я становлюсь ближе, я думаю, что теряю немного своей упорства, просто потому, что будущее, за которое я борюсь, становится всё более конкретным.

Что? — повторил Эйс. Проекция действительно не знала, что делать с этим внезапным монологом. В отличие от Сидни в другом воспоминании, это был лишь фрагмент прошлого.

Рендидли стукнул кулаком по столу, заставив замолчать соседние столы и Эйса вздрогнуть. Я действительно не хочу играть с тобой так, Зависть. Верни Акри. Прямо сейчас.

Или что? Внезапно выражение лица Эйса расплылось в солнечной улыбке. Фасад рухнул, когда Зависть взяла верх. Послушай, я понимаю, у тебя давно была привилегия владеть всем. Ты стал уютным и разжирел, сидя в контроле над собой. Но ты теперь больше, чем просто одна личность; из-за твоего размера ты потеряешь некоторые вещи. Акри — это только начало, уверяю тебя— кхг!

Рука Рендидли выстрелила и сомкнулась вокруг шеи Эйса. Молодая женщина поблизости закричала. Несколько парней в окрестностях вскочили на ноги, адреналин бурлил в их жилах, но они не знали, что делать. Краем глаза он видел, как несколько человек поднимают свои мобильные телефоны, чтобы записать видео происходящего.

Какое бессмысленно реалистичное воспоминание , — подумал Рендидли с едкой горечью. Его пальцы сжались на горле Зависти.

Он наклонился ближе. Позволь мне снова сказать, что я понял, направляясь сюда, чтобы встретиться с тобой: я не идеален. Я злюсь, я расстраиваюсь, я совершаю ошибки. Я никогда не буду идеальным; даже если я найду способы обойти худшие из своих недостатков, новые ситуации будут побуждать меня совершать новые ошибки. Быть той версией себя, какой я хочу быть, — это постоянная работа.

Именно! — прохрипела Зависть. — Как бы ты ни боролся, ты никогда не сбежишь—

Ты дурак! — прошипел Рэндидли. Его рука дрожала от идиотизма зарождающегося сознания внутри него. — Я не замучен тобой. Я создал тебя, потому что боялся, что обладание негативными эмоциями значит для меня. Всё это восходит к моей матери. Потому что потому что мне было и до сих пор трудно винить её за то, как как трудно мне было в детстве. Я похоронил и притупил топор, который естественным образом создал, чтобы восстать против неё. Но правда в том—

Рендидли втянул воздух, прежде чем продолжить. Охранники спешили на место в воспоминании.

—Правда в том, что я немного ненавидел её. Я желал, чтобы она была лучше. Нормальной, как мамы других детей. Я желал— Рендидли подавился этими словами и покачал головой. Лысеющий мужчина с электрошокером просил Рендидли успокоиться. Странная нереальность вихрилась вокруг него. Он игнорировал всё это, сосредоточившись на Зависти, принявшей форму Эйса. — Но я — это все эти негативные эмоции. Я подавлен, и завистлив, и ревнив, и разъярён.