Как только я закреплюсь на позиции тогда вы начнёте приносить угрозы? Что ж, посмотрим, что у вас останется после того, как я утвержусь

В моём возрасте я не боюсь схватки почти ни с кем .

Поздравляем! Ваш Навык (Архитектура Первобытных Путей вырос до Уровня 1031!

Поздравляем! Ваш Навык (Убеждение Небесного Катаклизма вырос до Уровня 1060!

В идеале Рендидли не нужно было бы закреплять себя и свой образ на месте, чтобы провести Событие Вершины. Но уже сейчас частицы памяти начали рваться от его довольно грубого временного ускорения. Когда подразумеваемая сила Вершины начнёт искриться вокруг, урон усилится. Даже со значимостью Деганавиды, работающей противовесом, память была бы в опасности. Единственным материалом, который, как знал Рэндидли, мог бы выдержать такую нагрузку было его тело.

Гравировки сжались вокруг его позиции. Перекрывающиеся ореолы Маны закрепились на месте, помещая его в центр десятков сложных рунических колец. Каналы энергии мерцали наружу от его конечностей, погружаясь в небесный остров. Те узоры, похожие на бабочек, которые защищали небесный остров, становились всё ярче с каждой секундой.

Рендидли глубоко вздохнул и посмотрел в одну конкретную точку.

Дрожь пронеслась по бытию. Затем, как по команде, некое присутствие силой прорвалось сквозь край Подземелья и врезалось в память. Огромный, вихревой образ пронёсся по окружающему небу, словно жадный торнадо. Рядом с ним Девик зашипела и проявила свой зловещий образ вокруг своего тела. Однако даже антагонизм аловолосой женщины быстро угас, когда мощные отголоски этого образа расширились.

Глаза Рендидли расширились от тревоги, когда он посмотрел на это насильственное вторжение; они не укрепляли края Подземелья, но даже Невея считала, что в этом не было

. Подземелья, однажды установленные, обладали достаточной естественной защитой благодаря разнице в энергии и времени между внутренним и внешним пространством. Если Элхум планировал прокатиться катком по постройке—

Черты лица Рендидли напряглись. Потому что после того, как незваный гость вошёл в Подземелье, барьер позади него начал восстанавливаться, словно растянутая резинка. Каким-то образом край Подземелья не был принципиально нарушен проходом. Но потребовалось первых дуновений, спускающихся от образа в небе, чтобы выражение лица Рендидли исказилось в раздражённую ярость. Долю секунды спустя на его лице появилось выражение досады. Он узнал этот образ.

Рендидли мог лишь поморщиться, когда вторая фигура выскользнула через край барьера вслед за первой. — Я совсем забыл о тебе и о том, как я закручивал время как долго ты застряла за пределами Подземелья? какое существование у тебя было там?

Мэй Мирна посмотрела на Рендидли пустыми глазами, в то время как образ Монарха Кармы начал бесчинствовать в памяти, набирая всё больший и больший импульс. Под его воздействием фундаментальная структура мира начала меняться. Рука Рендидли сжалась в кулак, но он почувствовал, как Иггдрасиль шепчет ему. Теперь, когда он стал опорной точкой, он не мог легко двигаться.

Они могли отравлять мир, но он мог только оставаться в этой позиции, иначе вся подготовительная работа пошла бы насмарку.

Он мог лишь наблюдать, как образ мирового состояния Мэй Мирны пронёсся по искажённому небу. Там, где края её образа касались временных отголосков, созданных Рэндидли, быстрое стремительное движение к финалу ослабевало и замедлялось. Глаза Рендидли обострились, но он действительно мог только наблюдать, как Мэй и её напыщенный Монарх расширяли своё влияние.

Рендидли почесал щеку. Его мышцы буквально чесались, чтобы взорваться движением.

Честно говоря, конечно, вы получаете много преимуществ, прикрепляя образ к месту. Однако Тц, неужели мне действительно нужно просто смотреть, как она набирает ход?

Однако, по крайней мере, Рендидли почувствовал облегчение. Здесь, наконец, был враг.

С этим он мог сражаться.

Вращение его Ядра Преисподней ускорилось, но даже когда его конечности наполнились значимостью, он не видел эффективного способа нанести ответный удар, пока они оставались вблизи границы памяти. Поэтому он скрестил руки. Он излил своё эмоциональное море в Иггдрасиль, растягивая крону, пока изумрудные листья не осыпались, словно дождь. Отголоски образа, которые он высвободил, породили ауру безграничной жизни.

Напротив этого возникла Мэй Мирна, которая верила, что всё должно быть заслужено .

Когда Рендидли наблюдал за взаимодействием двух образов, выражение его лица скисло. Он никогда прежде не рассматривал их существование в контексте. Частицы Судьбы Рендидли теперь явно направили себя на создание чуда. Они хотели использовать алхимию, решимость и изобретательность, чтобы построить будущее, которое могло бы превзойти ограничения прошлого. В мире, который так небрежно относился к человеческой жизни, Рендидли презирал этот мир.

Он собирал силу и искажал детали, чтобы породить невозможное.

Мэй посмотрела на Рендидли измождёнными глазами, когда её образ вырвался вперёд и заглушил временные отголоски, возвращая ход времени к тому, что было

заслужено

. Её собственный образ казался довольно маленьким, но бронированная фигура рядом с ней буквально пылала этим, со всеми странными идеями о справедливости и равновесии, вписанными на молекулярном, почти повествовательном уровне. Это поступало в пространство и изрыгалось, снова и снова, пока не стало истиной. Для Мэй и всего, что она хотела создать, Рендидли казался глупцом; он стремился разъединить входы и выходы.