— Ты действительно так боишься того, что со мной станет?

— А разве я не должна? Когда ты сам хоть раз об этом задумывался?

Когда Рендидли не ответил, Невеа продолжила.

— Сколько бы раз я ни напоминала тебе не обрывать полностью свою связь с человечностью, со слабостью и отдыхом, ты постоянно ставишь себя в ситуации, когда тебе нужно отбросить эти мельчайшие аспекты и вырасти в более способную версию себя. Сейчас я очень благодарна, что ты сделал этот трудный выбор; я знаю, как сильно он приносит пользу мне и людям (Альфа-Космоса). Но всё же я беспокоюсь, потому что ты этого не сделаешь. И я не хочу потерять тебя, Рэндидли.

Ты,

не платонический идеал героя, носящего твоё лицо и спасающего нас. Ты можешь быть бьющимся сердцем (Альфа-Космоса), ты можешь наконец свергнуть деспота Элхума но ты мой (Союзник Души). Мой брат. Моя вторая половина. Если бы я потеряла тебя.

— Я знаю, Невеа.

Он закрыл глаза. Его плечи болели.

Он понимал её эмоции. Однако чувствовал себя беспомощным перед ними. В идеале ему не пришлось бы так много жертвовать ради обретения силы. Но он жертвовал. Угрозы существовали со всех сторон. Особенно сейчас, после его действий в Верхней Соноре, было бы невозможно избежать столкновения с Элхумом. Он навлёк на себя немало гнева своими действиями.

А это означало, что ему нужно быть готовым, когда этот маленький пузырь наконец лопнет.

Он не мог позволить себе замедлиться сейчас. Что бы ни говорила культура его мира об отложенных мечтах, он не мог уделить этому внимание прямо сейчас. Ему нужно было двигаться вперёд.

Он чувствовал внимание Невеа — она верила, что он никогда не выживет, если не начнёт заботиться о себе. Они оба посмотрели друг на друга. Она, мать страха, падальный дракон. Он, Рендидли Гостхаунд, (Миф Отложенных Мечт).

В мыслях он прочистил горло.

— То есть, я не полностью сосредоточен на силе. Связь с Девик это хорошо для меня, я думаю. Общаться с ней, немного пофлиртовать.

— Согласна. Вот почему я ничего конкретного о ней и не сказала. Не хочу, чтобы ты слишком смущался.

Невеа легко согласилась. Сначала Рендидли почувствовал замешательство, но затем её самодовольная ухмылка стала проникать в их связь.

— Просто помни: все уроки, которые ты преподал Девик, — это обоюдоострый меч. Эта женщина не изменит своих чувств легко, если вообще изменит. А теперь ты научил её быть неразумной. Как отреагирует эта неразумная женщина, если в каком-нибудь гипотетическом будущем ты поймёшь, что необходимо пожертвовать собой ради высшего блага (Альфа-Космоса)? Если ты исчезнешь, чтобы защитить свой народ?

Рендидли запнулся. Очень быстро он помрачнел.

— Не очень хорошо. Она будет страдать от той же раны, что и когда пыталась завести потомство от Мастера. Весьма вероятно, она попытается сжечь и искривить вселенную, чтобы вернуть меня. И это даже включает в себя жертвование (Альфа-Космосом) на алтарь моего возрождения, даже если я хотел бы его защитить.

— Как неразумно. Но по-своему довольно мило, не находишь?

— У меня всегда была слабость к неразумности.

Рендидли чувствовал себя довольно беспомощным, обдумывая возможные будущие варианты. Он понимал доводы Невеа. Но, возможно, теперь это была его связь Тооса с Эмнией; он также понимал, что все решения должны приниматься из состояния равновесия.

Он нёс ответственность за (Альфа-Космос). Но (Альфа-Космос) был всего лишь вещью. Его истинная связь была с его народом. И он, наряду с несколькими ключевыми фигурами, был тем, кто по-настоящему сформировал (Альфа-Космос). Эти отношения пострадали бы, если бы он начал отсекать части своей психики, чтобы защитить более широкий (Альфа-Космос). Связи становились обременительными.

Это было своего рода кармой за то, что он попросил Лованну считать связи с (Ничто) обузой.

Это состояние также можно было назвать его (Гастхаундом); Рендидли предпринял все шаги, которые привели его сюда. Последствия, возможно, не были известны, но даже зная их, он, вероятно, снова принял бы те же решения. Он не сожалел ни о чём.

С блестящими глазами Рендидли снова взял свою (Полую Иглу). Кажущееся бесконечным сияние и дикие образы, создаваемые возрождением Пайна, начали замедляться, но энергии всё ещё было достаточно, чтобы завершить процесс оживления. Блестящая золотая река влилась в его тело, проникая вглубь, чтобы укрепить его сущность.

Поздравляем! Ваш Класс (Повелитель Злобного Леса) эволюционирует!

Когда в его Классе начали происходить изменения, Рендидли моргнул; несколько фигур сконденсировались перед его глазами, серые и расплывчатые очертания, черты которых обострились, когда он на них посмотрел. Первая шагнула вперёд и заговорила.

— С самого начала нашего взаимодействия — медленно произнесла тень Сприггит-Вора.

— И до самого конца, — прорычала Альта Баунти, скрестив руки на груди. После того как они произнесли свои слова, детали их тел начали исчезать, и они снова слились со странным туманом, вызванным подготовкой его Класса к финальной эволюции.

Лукреция шагнула вперёд и поклонилась. — Вы предоставили нам больше возможностей, чем мы считали возможным. Там, где мы считали себя обречёнными, ограниченными, запертыми вы открыли путь. Вот почему мы решили следовать за вами.