Голос все еще продолжал звучать.

— Пожалуйста. О, Покровитель Солнца, услышь молитвы твоего народа. Без тебя мы

Рендидли вздохнул. Красная рукавица сочувственно загудела. Без вмешательства какой-либо внешней силы ты станешь ничем. Твой народ исчезнет .

Слои мира снова сдвинулись, и Рендидли переместился далеко вперед. Руки Д’мина превратились в кости, разъеденные прикосновением Кларента, в то время как остальная часть его тела застыла в той же ужасающей позе, его плоть идеально сохранилась в ледяном столбе. Тем временем черные усики, вытянувшиеся из эфеса, росли, спускаясь по костям его пальцев и сжимая их. Под его замерзшими ногами дрожала земля. Центр этой планеты был осквернен; это был лишь вопрос времени, прежде чем все рухнет.

Рендидли переключил внимание; его выражение лица смягчилось, когда Д’мин ожил перед ним, снова дрожа и умоляя, скользя сквозь трепещущие слои. Красная рукавица праведной ярости снова загудела, поэтому он протянул руку с этим мощным эмоциональным накоплением и сжал свою ладонь вокруг рук Д’мина. Его хватка была сокрушительной.

Волна красных эмоций хлынула вниз и окружила Кларент. Два светящихся шара наблюдения Рендидли посветлели; он чувствовал, как мольбы резонировали по связи с Покровителем Солнца. С другого конца этой Системной привязи не было ответа. Поэтому он позволил накопленной ярости и беспомощности своей рукавицы разорвать эту связь и завладеть освободившимися молитвами.

Рендидли вложил свой голос в ухо Д’мина. — Есть способ но тебе нужно будет стать проводником моей силы. Ты согласен?

Глава 1766

Отчаявшийся Лизах немедленно согласился, рыдая в похвалах и благодарностях Покровителю Солнца. Нынешний Рендидли принял эти неуместные молитвы без комментариев; что действительно было нужно Рендидли прямо сейчас, так это конкретные детали образа Клодетт, через которые он мог бы направить свою эмоциональную энергию.

Красная рукавица была всем его огнем, всей его яростью и силой, которую он потратит, чтобы низвергнуть Коменданта Уика. Но какой бы мощной ни была эта эмоциональная энергия, его нынешняя задача заключалась в создании оружия мороза и запустения. Всю эту силу нельзя было легко включить в образ Клодетт, по крайней мере, напрямую.

Д’мин отлично подходит для красной рукавицы. Его отчаяние создает высокий резонанс между ними. Что касается черной рукавицы

Рендидли несколько секунд внимательно изучал треснувший драгоценный камень в середине рукояти Кларента. Затем он встряхнулся.

Это может подождать.

Подобно тому, как могла подождать его холодная решимость убить Уика, столько, сколько потребуется.

Д’мин ахнул, когда горячая ярость и негодование заклокотали в его венах. Его глаза расширились, и энергия устремилась к его рукам, пока сдерживая влияние Кларента. Вариант, предложенный Рандидли, был прост: если он действительно хотел спасти свою планету, ему нужно было овладеть опустошающим мечом Кларент. Либо поглотив разрушительные энергии в себя, либо направив их на другую цель.

Рендидли просто предоставил бы энергию, чтобы сделать варианты осуществимыми. Решение принадлежало одному Д’мину.

Проявление Рендидли встряхнулось.

Мы выходим за пределы того момента, когда я могу делать всю работу за тебя, Клодетт. Эти последние несколько шагов должны быть твоими.

Пока аспект образа пытался справиться со всей переполняющей его эмоциональной силой и продолжал сотрясать Гравюру Невеи, Рендидли погрузился в свое тело и использовал свое восприятие, чтобы по-настоящему взглянуть на Кларент. И, используя окружающие волны красной ярости, исходящие наружу, он начал оттачивать детали клинка.

Тусклый черный камень был центральным элементом Кларента, испорченный зубчатой трещиной, похожей на молнию, проходящей посередине. Но пока Рендидли избегал этой области. Вместо этого он отрегулировал ужасающие плетеные щупальца рукояти. Они сплелись в плотную сетку, которая одновременно поддерживала и ограничивала центральный самоцвет.

Красная энергия волнообразно поднималась по клинку от рукояти, придавая небольшую волну краю, когда она затачивала его. Эта ярость концентрировалась на остром кончике, добавляя запах смерти вдоль всего края кристалла. Кроме того, часть окружающей энергии просачивалась в запечатанную область внутри меча, неуклонно превращаясь в эмоции заключенной жизненной эссенции Небесных Королей. Двое выпустили мутные эмоции в ответ, но третий Небесный Король регулярно пульсировал вспышками чистого света.

Эта чистая эссенция быстро поглотила окружающую красную энергию, превратив ее в радужный солнечный луч, который пытался дотянуться до расколотого самоцвета. Сиянию каким-то образом удалось преломить ярость Рендидли по поводу смерти Хелен в десятки тонких эмоций; Рендидли почувствовал мрачное удовлетворение, наблюдая, как части начали меняться. Рокот в Гравюре, очищающей образ, продолжал усиливаться.

Однако, в конечном итоге, основой этой рукавицы будет Д’мин. Поэтому он снова переключил свое внимание на цель.

Слои мира мерцали. Они оказались на развилке между двумя возможными будущими. Подобно тому, как Рендидли позаимствовал чувства Д’мина, он даровал человеку-ящеру видение открывшихся перед ним возможностей. Два его шара погрузились в череп человека-ящера; один глаз Д’мина светился изумрудным, другой – черным.

В одном из будущих, возможно, более легком, все, что останется на этом месте, — это черный скелет с мечом, пронзившим его грудь. Процесс был медленным, и Лизахи будут бороться поколениями, но постепенно мир восстановится. С силой алой ярости, наделяющей его, Д’мин сможет сражаться с Кларентом вничью вечно.