— Когда ты молился о помощи, любой помощи, ты обратился напрямую к его подсознанию и Призрачный гончий шевельнулся в ответ на твою первобытную потребность. Невея двигала руками, распространяя светящиеся точки по всему телу Д’мина. — Какая-то его часть спустилась и завладела твоим телом на те несколько минут. Честно говоря, он, по крайней мере, не вовлекал свои образы; это была только подавляющая Сила воли Призрачного гончего и его боевые инстинкты, которые ты нес. Но даже если это было

эти вещи, они были слишком велики для твоей психики. Та

сила

, которую он теперь может чувствовать, — это не то, с чем ты можешь справиться сразу. Вот почему все остальное теперь кажется пресным и пустым по сравнению с этим.

С большой осторожностью Невея опустила руки и прижала их ко лбу Д’мина. Его голова странно покалывала, но ощущение было не из неприятных. — Твой ум сейчас так перегружен. Ты ненадолго вместил в себя существование, гораздо большее, чем ты сам. Если мы позволим тебе восстановиться естественным путем — ну, честно говоря, я не уверена, вернешься ли ты когда-нибудь в норму. Твое состояние — `

считается Системой естественным. Именно поэтому я хотела прийти и немного тебе помочь. Я просто подправлю края твоей памяти и позволю тебе забыть о передовом крае, который удерживает Призрачный Гончий. По крайней мере, пока что .

Покалывание усилилось. Д’мин втянул воздух сквозь зубы. Его желудок странно свело, и он вдруг осознал, что не уверен, когда ел в последний раз.

— Но если бы ты не был ненадолго одержим подсознанием Рандидли, сражаясь и подавляя Вознесённый Кошмар, преследовавший Алану Донал, кто знает, смогла бы она нанести решающий удар по недавно рождённому Покровителю Серого. — Невея наконец опустила руки. Покалывание продолжало распространяться по торсу Д’мина к конечностям.

Затем она наклонилась вперёд и коснулась губами его лба. — Ты был героем, мистер Д’мин. Одно, что я узнала от Рандидли, так это то, что быть героем — значит оказаться в нужном месте в нужное время и иметь волю довести дело до конца. Я не хочу, чтобы ты пожертвовал той волей, которую ты решил использовать, чтобы спасти мой дом. Ты тоже заслуживаешь счастья.

Место, которого она коснулась, выпустило волну тепла, которая ненадолго ошеломила Д’мина. Хуже того, когда тепло достигло тех маленьких покалывающих точек, всё его тело охватило пламя. Лесной пожар пронёсся по его чешуе. Эта боль пульсировала и пульсировала, усиливаясь с каждой секундой. В уголках его глаз выступили слёзы, и Д’мин не смог удержаться, чтобы не наклониться вперёд и не выпустить проклятие. — Да будет солнце!

Его горло было настолько пересохшим, что слова едва вырвались. Это вызвало приступ кашля, который потряс его и заставил Д’мина свернуться в позу креветки. Один из его собратьев Лизахов услышал шум и поспешил к нему, неся графин с водой. Женщина исчезла, оставив их наедине со звуком морских волн.

Фшш!

Воин поспешно налил немного в деревянную чашку и предложил Д’мину. — Ах, ты в порядке? Ты был так неподвижен последние несколько дней, что некоторые подумали Ну, не было бы неожиданно, если бы за силу пришлось заплатить Д’мин, ты плачешь?

Д’мин не стал кивать. Он просто обхватил себя руками за плечи и позволил слезам вылиться из глаз. Его тело казалось новым и незнакомым, и каждое ощущение было острым. Воспоминания о последних нескольких днях отступили, оставив его с ощущением новизны и уязвимости. Всё подавляло его. Волна разбилась о берег и послала тысячу капель воды, сверкающих в воздухе. Короткая и эфемерная радуга повисла между этими каплями.

— Мы сделали это, — прошептал Д’мин.

Другой воин Лизахов кивнул, с понимающим видом на лице. — Да. Мы победили.

— Сколько ? — Его горло было слишком сухим, а глаза слишком влажными, и всё было слишком свежо для Д’мина, чтобы продолжать, поэтому он взял чашку и отпил воды.

Лицо старшего воина осунулось. — Только четверо. Но мы принесли честь нашему народу.

Д’мин продолжал свободно плакать, глядя на море.

Глава 1772

Сердце Рендидли упало, когда он вышел из телепорта на станции Пятой Когорты и увидел ожидающий его Элитный Отряд. Они отсалютовали в унисон, четкое и отработанное движение говорило о военной точности и повторении. Но что угрожало сломить его в тот момент, так это черная повязка, которую все они носили на своих безупречно выглаженных мундирах.

Ему не нужно было спрашивать, для кого она.

После окончания салюта Реймунд Балласт подошел к Рендидли и Леди Иеллае. Три его хвоста висели сзади, гораздо более послушные, чем единственный хвост Рандидли. — Хотя это и не предусмотрено военным уставом, эта повязка — распространенный способ оплакивать кончину инструктора. Это не должно привлечь к вам еще больше негативного внимания.

— Спасибо, — выдохнул Рендидли слово. В горле пересохло. Даже сейчас он не смог полностью собрать эмоциональные силы, чтобы противостоять своим воспоминаниям о Хелен или ее образам; чем больше он смотрел на них, в их форме с черной полосой, тем меньше он мог отвлечься. Поэтому он отвернулся и жестом предложил группе следовать за ним.