Он неустанно корректировал детали своих образов, а также тестировал пределы различных новых Навыков Серого Существа. С точки зрения наступательной мощи, изменение, безусловно, было улучшением. И при сравнении с Элхумом и Ивлином Рендидли понял, что часть хитрости в увеличении силы его образов заключалась в том, чтобы заставить их казаться частью чего-то большего чего не существовало.

Медленный метод заключался бы в том, чтобы делать то, что Рендидли делал сейчас с Иггдрасилем; он мог постепенно выстраивать мир вокруг своего образа и таким образом углублять его основу. Это требовало довольно много времени, усилий и экспериментов, но результат был бы весьма прочным. Однако, когда Рендидли рассматривал два фрагмента образов: один, что поверг его, и другой, что исцелил его, его поразило это необъяснимое ощущение что если бы он отвернулся от Элхума и Истрикс или пошёл по той дороге, где шли Нрорс и Ивлин, он бы обнаружил ожидающее его окружение.

Задумчиво напевая про себя, Рендидли повернулся к Серому Существу и Нерождённому Фениксу и начал пытаться внести тонкие штрихи в их форму, чтобы это привело к похожему впечатлению. Окружив Нерождённого Феникса запустением и частично поглощёнными небесными явлениями, он смог увидеть путь вперёд. Но для Серого Существа Рендидли зашёл в тупик.

— Ты — это я но ты не можешь просто иметь мою историю Это кажется немного нарциссичным — Рендидли потёр подбородок, глядя на своё собственное лицо, обрамлённое слишком широкими плечами, покрытыми бронёй и заканчивающимися когтями, хотя это была более человекоподобная версия, чем раньше. Затем он вздохнул и покачал головой.

Он мог обдумывать это только медленно. Не потому, что у него не было никаких идей о мире, из которого пришёл образ а потому, что какая-то часть Рендидли не хотела сталкиваться с тем, что Серое Существо, вероятно, пережило, чтобы оказаться здесь.

Поэтому большая часть его внимания была сосредоточена на Нерождённом Фениксе для тонких штрихов и на Иггдрасиле для насильственного расширения среды за счёт огромного количества деталей. Снова и снова Рендидли возвращался в своё (Пространство Души) и сидел в тишине, прислушиваясь к тонкому звуку ветра, эхом разносящемуся в его внутреннем мире. Иногда он клялся, что слышал далёкий детский смех.

Удерживая мимолётное ощущение этого ветра, Рендидли снова принялся прорабатывать детали. Трудно было добавить к образу ощущение, выходящее за пределы его понимания, но Рендидли изо всех сил старался это сделать.

Поздравляем! Ваш Навык (Убеждение Небесного Катаклизма достиг 446 уровня!

Одним непреднамеренным побочным эффектом этих моментов прислушивания было то, что Рендидли постепенно стал ценить резонанс вдоль нитей, связывающих его ядро значимости с формой его образов. Шумы, издаваемые этими тонкими нитями, нарастали и стихали, когда Рендидли корректировал детали. Так что, помимо простого улучшения, он также начал настраивать свои образы на свою значимость. Из отдельных инструментов он постепенно собрал их все в единую симфонию.

Эффект был немедленным. Как с точки зрения гармонии между его образами, так и в деталях каждого из них в отдельности. В среде Иггдрасиля жара стала невыносимой. Мировое Древо должно было располагаться у подножия массивной горы, чтобы сотни ледяных ручьёв, стекающих с неё, могли сделать окружающую среду пригодной для обитания фауны. Вспышки электромагнитных разрядов вокруг Нерождённого поражали и повреждали близлежащие пояса астероидов. А для Серого Существа

Темнота, которую Рендидли мог видеть в собственных глазах, становилась всё более гнетущей, пока ужас истории этого образа медленно вызревал.

Рендидли осмотрел себя и почувствовал уверенность, что нашёл правильное направление. Но это лишь сделало его выражение лица более серьёзным, пока он парил в шахте. Я на верном пути но образ Велио Данна был разбит на единственный пригодный для использования осколок, и я всё ещё был бессилен против него если я действительно хочу сдержать своё обещание помочь Клодетт, этого далеко не достаточно

Всё это время (Ядро Незера) Рендидли продолжало вращаться. Незер просачивался всё глубже и глубже сквозь его тело и душу.

Зак Крум стоял, сложив руки за спиной. Его выражение лица было серьёзным, а пальцы были сжаты так сильно, что костяшки побелели. Девятнадцатилетний юноша был самым могущественным студентом на данный момент в Академии Харон, и хотя он ещё не окончил учебное заведение, он был уверен, что сможет очень хорошо выжить во внешнем мире. У него не было сомнений, что он сможет получить могущественный Класс, и тогда его рост в течение следующих нескольких месяцев будет взрывным.

Директриса Гертруда Коллинз вздохнула и покачала головой. — Мне жаль, но я отклоняю вашу просьбу.

Зак напрягся, но постарался не выдать своего беспокойства. — Учитывая текущую политическую ситуацию, для меня нет смысла оставаться в Академии Харон, когда там может быть послушайте, если вы одобрите это особое разрешение для меня на вступление в (Орден Дуцис)—

— Вы не готовы к (Ордену Дуцис), Зак, — Директриса Коллинз посмотрела на него тяжёлым взглядом. — Вы сильны, да, но вы ещё не прошли (Лабиринт Харон). Вы знаете, что это одно из обязательных условий для особого разрешения. Но даже помимо этого ваши результаты в командных упражнениях хороши, но только хороши. Вы сильны и могущественны, но это не единственный важный аспект. Агентам (Ордена Дуцис) потребуется действовать независимо на поле боя. Кроме того, у вас есть обязанность, которую нужно выполнить как члену (Ордена Дуцис); вам нужно будет руководить и защищать гражданских лиц—