– Ты голодна?
– спросил он.

Мой желудок заурчал в ответ, но я сглотнула, когда всплыли воспоминания. Они были смутными, подернутыми дымкой из-за какой-то магии, которую Уильям наложил на меня, когда держал в плену. Я не могла вспомнить, когда в последний раз ела, а то, что помнила…

Я кивнула и добавила шепотом:

– Я питалась сегодня утром.

На мгновение между нами повисла тишина, пока Джулиан осознавал, что я имею в виду. Я смотрела ему в глаза, ожидая увидеть, что он думает об этом признании. Ведь это было именно оно. Я понятия не имела, как долго я была под контролем Уильяма, как долго питалась кровью, пока он пытался манипулировать моей вампирской генетикой.

Наконец Джулиан стянул с себя испорченный смокинг и начал закатывать рукав.

– Что ты делаешь?
– выпалила я.

– Тебе нужно подкрепиться, - мягко сказал он, протягивая запястье.
– Что бы там ни случилось, очевидно, тебе нужны силы.

Я покачала головой, на глаза навернулись слезы.

– Ты не должен… не после…

– Я чувствую себя фантастически, - оборвал он меня.
– Такое ощущение, что в моих венах течет сам Rio Oscuro.

Но дело было не только в нем, и мы оба это знали.

– Я не хочу быть чудовищем, - сказала я, и мой голос дрогнул.

– Ты никогда не станешь чудовищем, - прорычал он.
– Корона не выбрала бы ту, кого легко развратить.

Его слова напомнили мне о тяжести короны, и я сорвала ее с головы, бросив на один из бархатных диванов.

Джулиан поднял ее и направился к каминной полке. Он подержал ее всего мгновение, и камень заиграл в лучах света, падающего сверху.

– Тея, ты носишь корону, и сама решаешь, когда ее надеть.

Хотелось бы, чтобы все было так просто, но что-то подсказывало мне, что это не так. Тем не менее я поняла, что он имел в виду.

– Я не хочу быть в ней сейчас.

Он положил ее на каминную полку и встал перед ней. Я знала, что он понял, что я имела в виду. Сейчас я не была королевой. Не тогда, когда мы были наедине. Не после всего, что произошло. Я хотела быть только его парой, и только в одном месте - в его объятиях.

Он направился ко мне, подняв запястье, и в ответ я протянула ему свое. Мы не разговаривали, принимая подношения друг друга. Но когда мои клыки вонзились в его вену, вместе с кровью вырвался стон.

Я почти не помнила времени, проведенного с Уильямом. Мои воспоминания о нем казались скрытыми пеленой. Но я знала, что кровь, которую я там попробовала, никогда не сравнится со сладким вкусом моей пары.

Его глаза стали полностью черными, но не отрывались от меня, пока он делал один медленный глоток за другим. Он не торопился, хотя я чувствовала, как желание исходит от него. Возможно, он беспокоился, что я не готова, что слишком слаба, но после всего, что мы пережили, это было именно то, что мне нужно. Его тело, его жизнь, укрепляющая меня, как моя укрепляла его. По его венам струилась магия, возможно, это был какой-то затянувшийся эффект его воскрешения. Я ощущала вкус пряного меда, и, по мере того, как его кровь наполняла меня, струйки света, казалось, танцевали под моей кожей, пока я не почувствовала себя такой же наполненной магией, как вода снаружи.

Когда Джулиан, наконец, опустил мое запястье, он коснулся раны одним-единственным поцелуем. Мои глаза следили за ним, а тело вспоминало, каково это - ощущать его губы на других участках моей кожи.

– Ты питался, пока… - Я не стала заканчивать свой вопрос, но Джулиан опустил голову, поникнув от стыда, и это был ответ. Я успокаивающе положила руку на его сердце - на окровавленный участок ткани, где он был проткнут насквозь. Меня пробрала дрожь, и я заставила себя натянуто улыбнуться.
– Я рада. Я бы не хотела, чтобы ты голодал.

Но что-то еще удерживало его голову склоненной, что-то более тяжелое, и я задалась вопросом, какую вину он несет. И что он сделал, чтобы испытывать это чувство.

– Не было границ, которые я бы не пересек, и я сделал это, - пояснил он грубым голосом, от которого у меня по спине пробежала новая волна мурашек.
– И я не сожалею.

– Я не буду просить тебя об этом.
– Когда-нибудь мы могли бы вместе встретиться с воспоминаниями о темноте. Нас обоих заставляли делать то, что казалось неправильным. Но в этот момент я отказывалась делиться с ним даже частичкой своей вины.

– Ты в полном беспорядке, - прошептала я ему.

Его губы изогнулись в кривой усмешке, от которой у меня заколотилось сердце. Я забыла, как дышать.

– У меня для тебя плохие новости, - сказал он.
– Ты выглядишь еще хуже.

– Может, нам стоит что-то с этим сделать?

Он не сказал больше ни слова. Вместо этого он взял меня за руку и повел из гостиной в прилегающую спальню. В центре стояла огромная кровать с витиеватым резным изголовьем, заваленная таким количеством белых подушек, что мне показалось, будто я прогуливаюсь среди облаков. Их воздушность и уют резко контрастировали с чернильно-синими стенами. Здесь не было звезд, чтобы рассеять тьму. Она поглощала все пространство вокруг меня, маня уплыть в это беззвездное море. Но над большой кроватью висел полумесяц, направленный вверх под неестественным углом, так что на двух его острых концах виднелись россыпи звезд. Я на мгновение засмотрелась на него, а затем внимательнее пригляделась к изголовью кровати. По каркасу вились не лианы, а змеи, переплетающиеся друг с другом, их пасти заглатывали хвосты своих собратьев. Только одна змея поднялась выше, вытянув голову и разинув пасть, словно ожидая проглотить странно расположенную луну.