Не могу объяснить почему, но мне это кажется невыразимо прекрасным. Возможно, для тебя это не так. Я стараюсь посмотреть на случившееся твоими глазами и понимаю, что причинила тебе боль.

Скорее всего, ты гадаешь, каковы мои чувства к тебе. Я сама не раз задавалась вопросом, достаточно ли заботилась о тебе. К счастью, ответ на это — «да». Я любила тебя, насколько была способна, отдавала всю любовь, что была в моём сердце. Парадокс в том, что другая мать, несомненно, окружила бы тебя куда большей любовью — но с другой матерью ты уже не была бы собой.

Энола Евдория Хадасса Холмс, дочь, которой я по праву горжусь, я пишу тебе это письмо, поскольку ты заслуживаешь правды. Братьям твоим я ничего не должна. Однако всё равно радуюсь их достижениям и надеюсь, что однажды, если появится такая возможность, ты поделишься с ними содержанием этого письма.

Я намеренно не указываю даты, поскольку не желаю, чтобы вы отсчитывали дни с моей смерти.

Говорят, мы «продолжаем жить» в воспоминаниях наших близких. Я надеюсь почить и не «продолжать жить» ни в одном из смыслов, однако верю, что твои воспоминания обо мне будут светлы.

Твоя мать,

Евдория Верне Холмс

Отреагировали мы на это письмо все по-разному. Шерлок неожиданно решил лично вернуть велосипед законному владельцу и уехал прямо на нём, а Майкрофт, недовольный и весь красный, отвёл меня в гостиную, усадил и побежал вниз, требуя подать чаю. А я не могла бы называться человеком, если бы не всплакнула, особенно после того, как Реджинальд выбежал мне навстречу — счастливый, полный беззаветной любви, совсем не как... Я упала на диван, уткнулась носом в его мягкую пушистую шею и заплакала. Если бы только мама была хоть каплю похожа на него!

Забавное сравнение вызвало у меня искренний смех. «Ну хватит, Энола», — мысленно отчитала я себя и приподнялась, чтобы высморкаться. Всё-таки я была многим обязана матери и, как она и надеялась, не думала о ней плохо. Благодаря тому что она оставалась собой, неукротимой суфражисткой Евдорией Холмс, мама подала мне пример и наделила храбростью, и я стала собой — Энолой.

Майкрофт, вернувшись наверх и увидев меня в слезах, принялся цокать языком и рыться в карманах, но я улыбнулась и сказала ему:

— Как ни странно, сегодня у меня есть при себе платок.

Я показала ему очаровательный квадратик ткани, вышитый фиалками, и он проворчал:

— Бесполезная вещица!

— Однако она хорошо мне послужила, — ответила я. Плакать больше не хотелось. Теперь я поражалась тому, что сижу в одной комнате с Майкроф- том и не испытываю страха — только приязнь, и то, что он чувствует себя не в своей тарелке, кажется мне забавным.

— Где же Шерлок и где проклятый чай?! — восклицал он.

Что бы мы делали без чая! Его наконец принесли, Майкрофт наполнил чашки, протянул мне тарелку с тортом — праздничным? — и вдруг, когда я взяла себе кусок, сказал:

— Энола, полагаю, в моих силах сделать твой день рождения чуть более радостным.

— Ты это уже сделал, — заверила его я.

— Дай мне договорить, — сердито ответил Майкрофт. — Во-первых, мне жаль...

— Не стоит! — воскликнула я.

— Прошу, не перебивай меня. Мне очень жаль, что я вообще узнал о существовании пансионов для благородных девиц и тем более — что помышлял тебя туда отправить. В свете недавних событий я изменил своё мнение и больше не намерен настаивать на обучении в подобных местах. И мне жаль, что я тебя недооценивал. Я видел в тебе ребёнка, нуждающегося в защите, брошенную девушку, которую необходимо спасти от неё самой, оставшуюся под моей ответственностью. Твоё поведение, пусть оно порой и казалось мне возмутительным, показало, как сильно я ошибался. — Всё это время он смотрел на чашки и чайник, но тут вдруг перевёл взгляд прямо на меня. — Надеюсь, ты понимаешь, что я хотел как лучше.

— Конечно, понимаю. Ты пытался исполнить свой долг. — Я поняла, что сейчас начнутся дипломатические переговоры. Майкрофт всё ещё считался моим законным опекуном, Шерлока не было рядом, чтобы меня спасти, — и всё же я ни капли не боялась за свою свободу.

Майкрофт кивнул:

— И до сих пор пытаюсь. Я обязан убедиться, что ты живёшь в безопасном месте...

— Я снимаю комнату в Женском клубе, — поспешно сказала я, отчего-то не видя больше смысла скрываться.

Он изумлённо, но одобрительно вскинул брови:

— Да, это самое безопасное место в Лондоне. Однако цена... Деньги, оставленные тебе нашей дорогой хитроумной матерью, вероятно, уже...

— Я вложила часть в покупку пансиона и получаю хороший доход с жильцов.

— Невероятно! — ахнул Майкрофт. В ту же минуту Реджинальд громко гавкнул и понёсся встречать Шерлока. — Шерлок, ты это слышал?! — Разумеется, Шерлок ничего не слышал. Майкрофт медленно, словно колесо мельницы, повернулся к нему. — Она снимает комнату в Женском клубе, владеет пансионом и живёт на доходы с аренды!