Шрифт:
Их губы слились в жарком поцелуе. Ревность гнала Альку вперед, делала ее всегда плавные движения резкими. Под таким напором жены Аркаша чувствовал себя хуже некуда. Ему хотелось поставить ту раком и оттрахать до звезд перед глазами, но все отравлял страх, что ни черта у него не получится. Альбина сама на него взобралась. Опустилась рывком. Он провалился в тесный жар. Дернулся…
– М-м-м…
Рывок, рывок… Шлепок. Визг.
– Да-а-а…
Но нет. Пот катился по Алькиным вискам, грудь и живот покрылись хрустальными каплями влаги. Ляжки тряслись от усилия, а она никак не могла кончить. Аркаша чувствовал, что начинает слабеть.
– Вверх давай…
Аля с хныканьем перебралась выше, зависая истерзанной промежностью над его ртом. Мудрый обхватил губами камушек клитора и вставил в нее сразу четыре пальца.
– Надо было тебя в два ствола все же попробовать…
– Мр-р-р, – зарычала Альбина.
– Хотела бы? Конечно, хотела. И чего мы упустили такой шанс, м-м-м?
Наконец, накатил оргазм. Альбина захныкала, сползая вправо. Ее трясло, словно в момент эпилептического припадка. Тело будто свинцом налилось. А голова, наоборот, стала легкой-легкой.
– Потому… что… вы предпочитали… не участвовать, а смотреть. И ты… И он.
Аркаша не сразу понял, о чем Аля говорит. Потому усмехнулся:
– Что поделать – это реально заводит. Но если мальчик поведет себя правильно, можно попробовать что-то новенькое, как думаешь?
Она думала, что от одной мысли об этом голова идет кругом. А еще…
– Не думаю, что я смогу так открыться после всего, что он сделал.
– Относись к этому проще. Мы преследуем свои цели. Савва может делать то же самое.
– Он просил, чтобы я от тебя ушла, – прошептала Альбина, боясь, что это заявление все испортит.
– Это и стало причиной ссоры? – напряженно сощурился Аркаша.
– Да. Савва обиделся, что я выбрала не его. Хотя я изначально дала понять, что никакого выбора тут нет, и никогда не было.
– Ну, что ж. Теперь он в этом убедится.
– Аркаш…
– Он будет просить прощения и пытаться вернуться…
Мудрый притянул жену к себе. Провел ладонями по вновь напрягшимся плечам. Альбина слишком хорошо его знала, чтобы не понять, что за этим наверняка последует то, что ей не понравится.
– И? – выдохнула она.
– И мы, конечно, обязательно с ним помиримся. Но для этого ему придется постараться.
– Ну зачем, Аркаш? Опять им играть…
– Чтобы он проникся на будущее. Чтобы до конца осознал, кто здесь главный. И принял уже, наконец, ситуацию такой, как она есть.
– А если он не примет?
– И переметнется на сторону убийцы матери? Я тебя умоляю. Он же не дурак.
– Почему сразу на сторону убийцы? Он может выбрать свою собственную сторону. Найти нормальную девочку, завести семью…
– В бизнесе у нас нет разногласий. Савве нравится, что я делаю. А по поводу девочек, Альбин, мы уже говорили. Тебе нужно постараться, чтобы этого не случилось. Уж что ты умеешь, так это запасть мужику в душу.
– А если он не попросит прощения? – вскинула брови Альбина, гася очередную волну дрожи. Если Аркашу послушать, так это очень легко – принять измену, как будто ты не видел ее своими глазами. Но она видела. И не была к этому готова. Совершенно ведь не была.
– Значит, я просчитался. И он затеял какую-то свою игру. В любом случае мы узнаем об этом очень и очень скоро.
Альбина кивнула. Потянулась к ночнику и выключила освещение. Утро вечера мудренее – гласила народная мудрость. И прямо сейчас, когда ее мысли гудящими роями носились туда-сюда в голове, спорить с этим совсем не хотелось. Альбина прикрыла веки, размышляя о том, какой крутой разворот сделала ее жизнь этим летом! Почему вместо того, чтобы насладиться объятьями мужа, она вспоминает Савву с той сопливой девчонкой? Она же не верила Мудрому… Какой бы ни была заманчивой эта мысль, она реально не верила, что их тройственный союз продержится хоть сколь-нибудь долго.
Глава 25
Савва пригладил манжеты рубашки, в последний раз заглянул в зеркало и криво улыбнулся.
– Готов? – Ника наклонила голову, с восторгом изучая его отражение.
– Всегда, – бросил он, застегивая запонку.
Ложь. Он ненавидел это. Каждая встреча с Зарубиным стоила ему невероятных усилий. Улыбаться этому мудаку, поддерживать с ним беззаботную беседу, разыгрывая из себя по уши влюбленного в его дочь идиота, было не так-то просто. В такие моменты Савва особенно восхищался Мудрым, который, кажется, играл всегда. Как он умудрялся вертеть людьми, как ему вздумается, никогда не давая понять, что творится в его голове на самом деле?