— Но ведь и ты будешь пытаться достать нас, несмотря на обещания, — ответил я. — Но если ты действительно договор способный человек, то мы сможем прийти к соглашению.

— Договор — не договор? — проговорил он. — Я бы всё равно до этого дошёл рано или поздно, — хмыкнул Старр.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Ну, я всегда мог оказаться в теле императора. Практически в любой момент. Для этого стоило мне только умереть, — он развёл руками, и Рик вперился в него разъярённым взглядом.

— А чего ж ты тянул? — спросил я. — Почему не сделал это раньше? Зачем вся эта возня с переворотом? Зачем это было нужно?

— Ну, — Старр пожал плечами. — Запасная жизнь, знаешь ли, никогда не лишняя. Но если бы что-то пошло не так, я всё равно бы это сделал. В конце концов, раз есть такая возможность — почему бы ею не воспользоваться? Но первый раз, — Старр покачал головой, — умирать всегда страшно.

И в этот момент я понял, что ни капли не виноват в случившемся. Если бы не я убил Старра, возможно это сделал бы кто-то другой. Возможно, он сам, чтобы прибрать к рукам всю власть в Империи. А не быть каким-то регентом, выглядывающим из-за плеча подростка.

— Что ж, — проговорил я. — Давай так: мы тебя отпускаем с условием. Как только ты сделаешь всё, что запланировал, сразу отпускаешь императора.

— Идет, — прорычал Старр.

— Ну а нам, — я глянул на Асакуру и понял, что ей очень не нравилось то, что я делаю. Но при этом она мне доверяла полностью. Поэтому молчала, принимала всё, что я говорю. Только вот говорить с ней сейчас напрямую, чтобы всё объяснить было не просто опасно, а недопустимо. — Нам нужна полная безопасность и два данжа в нашей полной собственности.

— Обойдётесь, — проговорил Старр. — Никаких данжей. Больше в вашей империи данжи вам не принадлежат. Они все принадлежат императору.

— Понятно, — ответил я.

А потом вдруг Старр резко уставился на Асакуру.

— А как ты выжила? Объясни мне! — рыкнул он. — Мне же доложили, что вы все мертвы?

— Все мертвы, — коротко ответила воительница. — А ты забудь об этом. Это тебя вообще не касается.

— Понятно, — хмыкнул Старр. — Не настроена на беседу.

Он бросил взгляд на дверь, где стоял Йонир. На Моура, зависшего чуть поодаль.

— Ну что ж, — сказал он. — Пожалуй, договорились. Там, перед воротами, наверное, уже полно репортёров, зевак и прочих. Всем интересно, что здесь произошло. Так что пойду я, наверное, успокою народ. А вы можете располагаться, отдыхайте. Когда вернусь — оформим наш договор юридически.

И аккуратно, двинулся в сторону выхода.

Йонир посмотрел на меня и кивнул: «Чё делать с ним?» Я едва сдержался, чтобы не показать ему два пальца.

Нет. Старр, конечно, заслуживал смерти. Но вот император полностью заслуживал того, чтобы его выручить из создавшейся ситуации.

Поэтому я покачал головой, и мои соратники пропустили Старра в теле императора. Он вышел, всё ещё примеряясь к новому телу, но уже гордо расправив плечи.

В пространственном пузыре было невероятно тесно и максимально неудобно. Ребятам казалось, что прошли уже не одни сутки. У всех затекло, и никак не получалось устроиться так, чтобы хоть немного передохнуть.

Ника и Юля спали урывками, иногда вздрагивая всем телом, отчего просыпались. Лёха, против своего обыкновения, больше молчал. В мыслях он постоянно на что-то надеялся.

Надеялся, что появится Макс. Надеялся, что придет Асакура и вызволит их из этого чертового пузыря.

Потому что как только пройдут сутки и пузырь рассосётся, выбросив их обратно в реальность, что им делать? Куда идти?

За ними всё ещё охотились? Или воительница уже уладила этот вопрос?

Если бы она его уладила, то, возможно, уже вытащила бы их. А если за ними до сих пор охотятся, тогда как быть? Что делать?

— Ребята, — спросила проснувшаяся Ника, — как думаете, а вдруг пузырь сломался? Вдруг пройдёт сотня лет, а нас отсюда так никто и не вытащит?

— Вытащит, — уверенно проговорил Лёха. — В конце концов, сутки ещё не прошли.

— Откуда ты знаешь? — спросила Юля.

— У меня хорошее чувство времени, — ответил он. — Да, кажется, будто прошло больше, но на самом деле у нас ещё часа четыре. Потом пузырь рассосётся, и нам надо будет решать, что делать дальше.

— Как глупо всё получилось, — проговорила Юля. — Я же говорила, что надо распускать гильдию.

Кевин сурово посмотрел на неё. Он мечтал об одном — забить трубку. Но в этой ситуации, где воздух хоть как-то обновлялся, но всё равно был спёртым, курить было нельзя. Это стало для него пыткой. Но иначе дым стал бы пыткой для остальных. Поэтому Кевин не курил, и очень нервничал.