Диск задел за отвисшую полу, и вместо того, чтобы, со свистом рассекая воздух, улететь метров на семьдесят вперед по дороге, ушел в кусты. Короткой очередью стрекотнули срезанные листья и его великолепный амстердамский летающий диск скрылся из виду.

И вот теперь этот триумф голландской спортивной технологии лежал, переливаясь на солнце голограммами, в самой середине отвала за коровником метрах в тридцати от берега.

76.

Добрый доктор Айболит,

Он под деревом сидит.

Приходи к нему лечиться

и корова и волчица.

В сумеречном проеме двери в грязно-желтом свете качающегося фонаря виднелось покореженное заднее крыло Волги скорой помощи. Сквозь облезлые, полуоблупленные геологические пласты когда-то белой, а ныне всех цветов кариеса, краски бурела многослойная ржа. Заспанная врач грохнула обшарпанным чемоданчиком по тяжко заскрипевшему в ответ столу дежурного, едва не расколов видавший виды телефон.

– - Левый рукав закатай, -- коротко распорядилась она, разворачивая черную сплющенную кишку аппарата для измерения давления.

– - Не могу, -- ответил Саша.

– - Почему?

– - Больно.

– - Тогда правый.

– - Тоже не могу, нечем. Левую не поднять.

– - Коньков, помоги, -- повернулась врач к подпиравшему дверь санитару, -- у нас еще два вызова, некогда канителиться.

Коньков подошел, умело задрал правый рукав сашиной рубашки.

– - Вы знаете, -- сказал тот, глядя как она туго наматывает на руку черный рукав и застегивает крючок, -- у меня сердце в порядке, как, впрочем, и печень и селезенка. А вот левый локоть, похоже, вывихнут.

– - Он меня учить будет, -- сказала врач, тиская грушу, -- а ты знаешь, сколько вашего брата в КПЗ окочуривается?

– - Нет.

– - Вот и молчи, -- продолжила она, вслушиваясь в стетоскоп:

– - Так, давление в норме, пульс тоже. Коньков, турникет!

Санитар Коньков, продолжая держать рукав рубашки, быстро и умело повязал поперек бицепса желтую резиновую ленту. Врач тем временем вынула из чемоданчика металлическую коробку, звякнув содержимым. На свет показался видавший виды шприц с многослойными поперечными кольцами налета на стекле.

– - Это что?
– - спросил пациент, предвидя наихудшее.

– - Морж в авто, -- ответила эскулапиха, вынимая из коробки крупную ампулу.
– - любознательный какой. Кулак посжимай!

Она чиркнула по горлышку взвизгнувшей наждачной пластинкой:

– - Болеутоляющее, чтоб не орал. Дадим внутривенно.

– - Мне не надо, -- твердо сказал Саша, глядя на грязноватую иглу с явно различимым кровяным потеком. В ту же секунду он почувствовал на затылке ладонь санитара Конькова, берущего его правую руку захватом Нельсона, а врач локтем прижала к столу запястье:

– - Не рыпайся, а то вену изуродую!

Сопротивление с неработающей левой шансов на успех не имело никаких. Вдруг мелькнула спасительная мысль:

– - Я выпью!

– - Да я уже дозу набрала. Что ж мне вторую ампулу на тебя изводить?! Сержант, помоги придержать!

Саша отчаянно рванулся, столкнув со стола металлический ящик. Серебристым бисером разлетелись по полу иглы. Все ракообразные планеты Земля вцепились клешнями в левый локоть, в глазах опять потемнело.
– - Во, чумной-то! Не балуй!..

Сержант Федоров вдруг шагнул к стоявшему неподалеку цинковому баку с водой, взял висящую на унитазной цепочке кружку, протянул служительнице Гиппократа:

– - А ты со шприца слей.

Та помолчала угрюмо, потом сказала:

– - Черт с ним! Давай, -- струя анальгина звонко запела по жестяному донышку, -- Коньков, собери инструмент!

Саша взял кружку, глядя как санитар ползает по полу, собирая иглы. Хинная горечь обожгла глотку. Двери скорой хлопнули, машина отъехала, оставив сизое облако.

– - Всех излечит исцелит добрый доктор Айболит...

– - Что?
– - спросил сержант.

– - Я говорю, спасибо тебе, сержант Федоров.
– - сказал исцеленный, чувствуя, как постепенно отступает боль, -- честно говоря, не ожидал.

Федоров присел за стол напротив. В дежурке стихло, стало слышно тиканье больших круглых часов под потолком.

– - Жалко мне вас, -- сказал Федоров.

– - Кого - нас?

– - Ну вас всех. Вижу, люди вы нежные, к КПЗ непривычные. Ты бы видал, какая срань у нас сидит! Не зря сегодня всех вывезли.