— Уволены! Все!

Снова грохот: президент вымещал свою злость на ни в чем не повинной обстановке кабинета. Одна из девиц зарыдала в голос, другая, беспрерывно шмыгая носом, тихонько ее успокаивала. Маркус, помедлив, сообщил расстроенно вздыхающей секретарше, что, пожалуй, перенесет визит. Та отработанно улыбнулась, явно думая о другом — скорее всего о своей грядущей безработице:

— Да-да, конечно, позвоните в секретариат, и вас заново запишут на удобное для вас время…

Дома Маркус вновь принялся за поиски инфы об Эбигейл. А через несколько дней прислал свою визитку в приемную главы корпорации с припиской, что может разрешить проблему со старшей дочерью семьи Мейли…

[1] Лун юй, азиатская аравана — самая дорогая аквариумная рыбка. Приносит богатство, удачу. Выпрыгивает из аквариума, чтобы предупредить хозяина об опасности или коммерческом крахе.

Забыть о Чэне Маркусе, как о страшном сне, не удалось. Нет, новый знакомый не названивал целыми днями, добиваясь следующей встречи, не забрасывал сообщениями типа «доброе утро, скучаю, жду» и прочими сердечками-открытками-смайликами, призванными вроде бы служить знаками внимания, а на самом деле доводящими получателя до бешенства.

Он просто явился ко мне на работу.

…После окончания учебы я отклонила очень лестное приглашение Императорского университета, справедливо подозревая отцовскую протекцию, и потому преподаю сейчас в куда менее престижном колледже на окраине Сейко. В табеле рангов образовательных учреждений города наш университет занимает одно из последних мест, но благодаря неистовому ветерану-ректору любой провинциал и житель столицы, у которого нет за спиной влиятельной семьи, больших денег или великого таланта, может получить вполне приличное классическое образование…

Вот два таких «получателя» как раз сейчас тащатся за мной от самой лекционной аудитории, неустанно вопрошая, почему же им не поставили зачет. Рекомендация повнимательней взглянуть на свои оценки и посещаемость упорно игнорируется; может, они просто наслаждаются звуками собственных голосов? На пятый год работы у меня уже выработался стойкий иммунитет к студенческим претензиям, мольбам и обещаниям обязательно исправиться — вот прям сразу как получат заветную оценку… И не надо делать такие жалостные глазки и так мило льстить: да, я добрая, да, я люблю щеночков и котят, но вовсе не таких хуманизированных юных котов под два метра ростом! Ну, или еще не дозрела…

У двери кафедры решительно оборачиваюсь, отгораживаясь от неотстающих просителей пачкой тестов, словно щитом — эх, сегодня еще весь вечер проверять!

— Итак, господа прогульщики! Жду от вас конспекты всех пропущенных за семестр лекций — и не вздумайте подсовывать мне тетради сокурсников, я прекрасно помню ваш почерк, слишком уж редко удостаивалась чести его видеть! А также по два реферата от каждого, тему можете выбрать из списка. Пары дней ведь вам хватит?

— Да что ж так мало, учитель Мейли! — вопят слаженным дуэтом нерадивые ученики.

— Неужели мало? Хорошо, тогда… — Я делаю вид, что раздумываю, лентяи таращатся на меня с жалобной преданностью, — …можете написать еще два!

Громкий, очень дружный (уж не вместе ли они прогуливают мои лекции?) вопль, переходящий в весьма артистичные предсмертные стоны. Нет-нет, никак не меньше недели! Ведь все знают, как придирчиво учитель Мейли проверяет рефераты на предмет заимствований (очень мягкий эвфемизм для действия «передрать» всё у добросовестного соседа по парте или скопировать выложенный в Сети), поэтому придется сильно постараться! Риторический вопрос, кто же им мешал стараться раньше, задавать совершенно бессмысленно.

Сходимся на пяти днях. Парни благодарят, хоть и продолжая привычно ныть. А блондинистый Лим неожиданно втыкает в стопку тестов изрядно помятую лилию, которую до того прятал под полой куртки. Я смотрю на цветок, потом строго — поверх очков — на дарителя.

— Это что, взятка?

— Нет, просто прекрасное для нашего прекрасного учителя!

— Прекрасная однодневная красная лилия? — Я выдергиваю цветок из пачки и верчу перед лицом. — И что я должна с ней сделать, украсить дверь, чтобы отпугнуть зло от дома?

— Какой был цветок на клумбе перед главным корпусом, такой и сорвал! — нахально уведомляет парень. Прежде чем продолжить, предусмотрительно отступает на пару шагов. — Ну и от зла тоже помогает! Если не выгонит снаружи, то уж изнутри — точно!

Я топаю ногой, замахиваясь на него цветком:

— Ах ты ж!..

Прогульщики с радостным гоготом ретируются, то и дело на меня оглядываясь. Позволяю себе улыбнуться не раньше, чем двое свернут за угол. Аккуратно, чтобы не измазать нос липкой рыжей пыльцой, нюхаю лилию. Цветов мне давно не дарили, пусть даже с такой утилитарной (или профилактической?) целью, все равно очень приятно.