– Уф-ф, – пропыхтел Торрент, отодвигаясь от стола и покойно складывая руки на животе. – А теперь, доктор Кратов, давайте обсудим ваши замечательные сны.

– Самое время, – буркнул тот рассеянно.

– У меня такое чувство, что сегодня вам не выпадет более спокойной минутки, – ядовито (но, с поправкой на сытость, не слишком – на уровне осы или даже овода, а не гремучей змеи, как обычно) заметил Торрент.

– Зачем вам обсуждать мои сны?

– Я намерен истолковать их с материалистических позиций, – благодушно пояснил юнец.

– Бог в помощь, – усмехнулся Кратов. – Впервые это приключилось со мной на Псамме. Причем несколько раз кряду…

– Если быть точным, то дважды, – строго поправил Торрент. – Или вы о чем-то умолчали в мемуарах?

– Умолчал. И о многом. Но только не об этом… Впоследствии сны повторялись гораздо реже. И, как правило, в экстремальных ситуациях. Последний раз совсем недавно. На Земле это случилось впервые.

– Чудно, – хихикнул Спирин. – Мир горит и рушится, все вопят, хватаются за головы и друг за дружку, как на картине Карла Брюллова «Последний день Помпеи», а посреди этого содома спит сном праведника ражий детина…

– А после просыпается и затыкает Везувию глотку, – закончил Торрент. – Что меня более всего поражает в этих снах – так это их отчетливая императивность. В этих снах к вам является некто…

– Из потустороннего, за редким исключением, мира, – ввернул Кратов. – На Уэркаф ко мне приходил вполне живой ксенолог, хотя и физически находившийся в тот момент за многие миллионы километров, да еще и в глубокой коме. И мама ко мне тоже приходила.

– …в самых туманных выражениях дает толкование ситуации, после чего не менее расплывчато, хотя и недвусмысленно, указывает путь к разрешению конфликта.

– Чему ж тут поражаться, – пожал плечами Спирин. – Обыкновенная работа аналитических программ подсознания! Они же и генерируют приемлемую тактику поведения для выхода из неприятности с минимальным ущербом. Просто у Кости… ничего, что я вас так называю?.. означенные программы характеризуются огромной интенсивностью и отбирают прорву энергии. Поэтому срабатывают биологические предохранители, и сознание на время отключается, чтобы не обременять рецепторы шумовой, и для решения проблемы излишней информацией.

– Вы рассуждаете о мозге, как о какой-то паршивой машине из своей Тауматеки! – отметил Торрент с неудовольствием. – Об этом, как его… о «Титанийской Модели»!

– Мозг и есть машина, – согласился Спирин. – И не скажу, чтобы очень сложная! Спросите у любого ментолога, хотя бы у того же вашего Да… Джа… э-э…

– Дананджайя, – поморщился Торрент. – Неужели трудно запомнить?

– А где же наша очаровательная хозяюшка? – вдруг спохватился Спирин.

– Сидите уж, – сказал Торрент. – Дамский угодник… – Кратов поднял голову и с подозрением посмотрел на облизывающегося, будто кот над плошкой молока, Спирина, но беседа уже катилась дальше. – Так вот, к вопросу о подсознании. Конечно, все это сильно смахивает на те механизмы, которые заняты информационной утилизацией в обычном сне. Переваривают, иными словами, употребленные внутрь за прошедший отрезок времени впечатления… Но есть существенные отличия, которыми вы скоропалительно пренебрегли, потому что сейчас думаете не о предмете дискуссии, а о своих первобытных инстинктах.

– О каких инстинктах? – взвился Спирин. – Что вы несете, злокозненный юноша?!

– Отличие первое: ясная и отчетливая визуализация. Запоминающиеся детали. Известно, что если содержание только что увиденного сна каким-либо образом немедленно не зафиксировать, то через считанные мгновения он необратимо забудется. У вас, доктор Кратов, под рукой обычно не оказывалось ни мемографа, ни даже какого-никакого первобытного стила. Между тем, вы, доктор Кратов, спокойно и в подробностях пересказываете свои замечательные сны спустя десятилетия, как если бы это были не сны, а сценическая постановка на Бродвее…

– …или художественный вымысел, – подхватил Спирин. – Сознайтесь, Костя: ведь вы все это выдумали для вящего интереса! Нужно же было вам подыскать какие-то материалистические объяснения своей нечеловеческой интуиции!

– Что-что, а это я не выдумал, – сказал тот. – Фантазия у меня скудная.

– Фантазия у вас богатая, – запротестовал Торрент. – Это вы мессиру Мануэлю можете шарики вкручивать насчет ограниченности своего воображения, а я читал вашу «Версию X», так что перестаньте…

– Что такое «Версия X»? – встрепенулся Спирин.

– А… э… один апокриф, – пояснил Кратов.

– Неофициальная, имеющая ограниченное хождение среди любителей оккультной ксенологии, предыстория культурологического кризиса на планете Уэркаф, – прибавил бессердечный недоросль.

– Смешно сказать, но и это я не выдумал, – заметил Кратов.

– Это вам сами аафемт поведали, – саркастически усмехнулся Торрент.

– В определенном смысле…

– Так-так-так, – вскинулся Торрент. – Ну-ка, вот с этого самого места поподробнее.