– Подите к черту, – сказал Кратов. – Это не моя тайна.

– А чья же?! – взвыл молокосос.

– Ну хорошо, – нетерпеливо вмешался Спирин. – В чем же второе отличие?

– Ладно, мы еще вернемся к вопросу о чужих тайнах, – пообещал Торрент. – А насчет второго отличия… так я уже его приводил. Остается лишь напомнить – для особо длинношеих. Обычные сны в искаженном виде отражают пережитые накануне впечатления, поскольку являются визуальным и во многом отраженным эхом работы все тех же механизмов утилизации и архивирования информации, что непрерывно работают в подсознании…

– Что называется, пошел вразнос, – скривился Спирин.

– …а сны доктора Кратова, напротив, относятся к категории «вещих». Они анализируют происходящее, зачастую добавляя к картине скрытые или новые, до того неизвестные детали. А затем указывают верный выход.

– Не всегда указывают, – возразил Кратов. – И не всегда верный.

– Могу поспорить, – сказал Торрент, – что в этих сомнительных примерах либо вы неправильно интерпретировали данные вам указания, либо во сне вам был наглядно и умышленно продемонстрирован неверный путь, коим вам ни при каких обстоятельствах двигаться не следовало. В любом случае, виртуалы из ваших снов располагали более обширной и глубокой информацией о происходящем, нежели вы, даже если бы старались приложить к тому все свои усилия.

– Что такое «виртуалы»? – с мученическим вздохом справился Спирин.

– Это я тоже подцепил у знакомых ментологов, – небрежно ответил Торрент. – Сей архаичный термин обозначает воображаемые объекты, в процессе своего взаимодействия с человеческими органами восприятия наделенные всей совокупностью признаков, обычно присущих объектам реального мира.

– Я убивал бы всех, кто любит говорить красиво и невнятно, – проговорил в сторону Спирин.

– «О друг мой, Аркадий Николаич! Об одном прошу тебя: не говори красиво!» Доктор Базаров вам, часом, не приходится родственником? – полюбопытствовал Кратов.

– Это еще кто таков?! – помрачнел Спирин.

– «Отцы и дети», настольное руководство по просвещенному нигилизму, – ернически разъяснил Кратов. – Иван Тургенев, русская классика…

– Вот только не надо мне тыкать в нос русской классикой! – замахал руками Спирин. – Этнически я еще могу до определенной степени полагать себя русским, но менталитет у меня латиноамериканский, так что лучше напрягите свою эрудицию и тычьте мне в нос Маркесом… «ну и наделали мы себе мороки, а все лишь потому, что угостили какого-то гринго бананами»… [18]

– Гринго – это, разумеется, я? – хладнокровно осведомился Торрент.

– …а уж такие имена, как Лине ду Регу или Тейшейра Пинту, вам и вовсе ничего не говорят, – Спирин повел умаслившимся взглядом по изрядно опустошенному столу. – Нешто пойти спросить еще варенья и плюшек?

– Сидеть! – негромко приказал Торрент, и Спирин немедленно сел. – Что вам не нравится, коллеги? Обилие наукообразных терминов? Сложно выстроенные фразы? А это вам не комикс, это общение взрослых и, по некоторым признакам, неглупых людей. Дураков здесь нет. Или я ошибаюсь?

– Да знаю я все, что вы хотите мне втолковать, – сказал Кратов. – И что виртуалы эти ваши приходят в мои сны откуда-то из зоны «длинного сообщения»…

– И что на деле они выполняют не столько информационную функцию, сколько защитную, вы тоже знаете? – ухмыльнулся Торрент.

– Может, и не знал, но вполне мог бы догадаться. Только не меня они охраняют, а заложенную в меня информационную посылку.

– Правильно, – кивнул Торрент. – И ваша странная способность на любой открытой местности немедленно разворачиваться носом в сторону наибольшей опасности тоже проистекает оттуда же, из той же зоны «длинного сообщения». Вот только неясно, зачем это делается и какую цель преследует. Ведь по логике вещей виртуалы должны всячески уводить носителя «длинного сообщения» от любой угрозы, как сделали это с госпожой Зоравцей или тем же Ертауловым… хотя в последнем случае они явно перегнули папку!

– Это может быть дезориентирующая функция, – сказал Спирин. – Меньшее зло. Уж коль скоро попался такой непоседливый носитель, который так и норовит свернуть себе шею, не лучше ли увести его в сторону пониженной опасности? Из таковой он непременно выпутается, а его тяга к приключениям будет надолго сублимирована. Той же пирофобией!

– М-да, – задумчиво промычал Торрент. – Вот и сейчас…

– Что, что сейчас?! – вскричал Кратов.

– А то, что рухнувшие в одночасье на вашу голову личные проблемы могут быть как раз тем самым меньшим злом, – сказал Торрент. – Последней, отчаянной попыткой виртуалов намертво пристегнуть вас к Земле. К тихой, безопасной планете, где ничего и никогда не происходит. Куда всматриваетесь, мессир Мануэль?

– Пытаюсь углядеть на горизонте дымное зарево, – хмыкнул Спирин. – Что-то засиделся наш клиент без дела, а катаклизмов как не было, так и нет…

– Типун вам на язык! – сказал Кратов возмущенно. – Лучше посоветуйте, что мне теперь со всем этим делать.

– Отнеситесь ко всему философски, – промолвил Спирин. – В сущности, чем женщины отличаются от виртуалов?

– И чем же?

– Да ничем! Точно так же плоть их неосязаема, а облик соткан из иллюзий и дорисован нашим воображением. И никакого соответствия реальному миру…