Медленно опустился в кресло напротив, стараясь держаться спокойно:

— Надежда Анатольевна, прошу прощения за беспокойство. Пришлось срочно уйти: моей старшей сестре Варваре задурачил голову газлайтер, чуть не лишив меня наследства, а её — жизни.

Она фыркнула, отодвинув чашку:

— Всегда есть какое-то «срочное дело». Отец был потрясён, узнав, что ты всё же бросил академию, — голос девушки дрогнул. — Ты мог бы стать адмиралом! Изменить империю!

Я аккуратно сложил руки на столе.

— И я изменю империю. Только не с капитанского мостика. Род Пестовых — это не просто имя, это столетия алхимических знаний. Представь зелья, которые могут спасти сотни солдат на фронте… Зелья, способные противостоять магии таких людей, как Макар.

— Надежды! — девушка резко перебила меня. — Я мечтала о другом… О нас в офицерском особняке, о балах, о… — Надя замолчала, губы её дрожали. — О тебе в форме. О тебе рядом.

Я понял: она не просто сердита. Она потеряла образ, который создала. Образ, к которому стремилась.

Заметил знакомые приёмы: лёгкое дрожание ресниц, специально подобранная интонация, взгляд исподлобья.

Всё те же женские манипуляции, которые я видел и в прошлой жизни.

— Надя, — мягко, но уверенно сказал я, — ты пытаешься играть на моих чувствах. Но выбор сделан. Я не буду тем, кем хотят видеть меня другие. Даже ты.

Лицо девушки исказилось от обиды.

Она резко встала, опрокинув стул.

— Значит, нам не по пути. До свидания, Кирилл.

Гувернантка бросила на меня последний осуждающий взгляд и поспешила за Надей.

Я остался один, наблюдая, как голубое платье мелькает между столиками.

Официант деликатно поставил передо мной бокал карамельно-янтарного напитка.

Отхлебнул, ощущая, как тепло разливается по груди.

Может, она и права…

Мысль мелькнула и тут же исчезла.

Нет.

Я не пожалею о своём выборе. Отношения, в которых мне будут указывать, как жить — не для меня. Ни в прошлом мире, ни в этом.

Заказал ужин, чтобы отвлечься.

В зале ресторана постепенно стихали голоса, на сцену вышла скрипачка, она была молода, с тёмными волосами, собранными в небрежный узел.

Девушка приложила скрипку к плечу, провела смычком — и первые ноты пронзили тишину.

Мелодия была незнакомой, но именно этим и цепляла.

Скрипачка начинала играть тихо, почти робко, но с каждым тактом музыка набирала силу, превращаясь в нечто большее.

В историю.

В воспоминание.

В тоску по чему-то, чего никогда не было.

Закрыл глаза, и передо мной промелькнули образы: отец, склонившийся над чертежами. Мама за роялем. Варя, смеющаяся в детстве. Тася, сжимающая куклу в руках. А потом — я сам.

Тот, кем я был до всего этого.

Учёный в лаборатории.

Профессор, который верил, что наука спасёт мир.

Человек, который думал, что знает, кто он такой.

Скрипка плакала, смеялась, звала куда-то.

Открыл глаза и повернулся к окну. За стеклом мерцали огни Новогородска: высокие шпили административных зданий, тусклые фонари на улицах, свет в окнах жилых домов.

Город жил своей жизнью, не зная, что где-то в его тени уже зреет нечто, способное перевернуть всё с ног на голову.

И это было антимагическое вещество. Образец был у меня. И теперь мне предстояло не просто защитить род Пестовых, но и решить, что делать с этой силой.

Если магия — это меч, то антимагия…

Это щит?

Или всё же топор палача?

Скрипачка взяла последнюю ноту, и в зале повисла тишина. Потом раздались аплодисменты, но я не стал хлопать.

Просто поднял бокал: тост за самого себя.

За новый путь.

Кто решит, кому использовать эту силу?

Я знал ответ.

Род Пестовых.

И я сделаю всё, чтобы так оно и случилось.

Потому что если я не возьму это на себя, нишу займут другие. А они могут быть не так благородны, как я.

Невольно улыбнулся и сделал ещё один глоток.

Я проснулся от тёплых солнечных лучей, пробивавшихся сквозь полупрозрачные занавески.

Комната в отеле «Лебединое озеро» была небольшой, но уютной: деревянные панели из тёмного дуба, кровать с плотным бельём и вышитыми инициалами отеля. Из открытого окна доносился аромат свежей сдобы и крепкого кофе, смешанный с оживлёнными голосами гостей, завтракавших на веранде.