— сон 20:00.

Ну ничего себе! Почти каждая минута расписана! Наверное, у моего двойника в армии и то было больше свободного времени. Может, это сделали специально для того, чтобы у пионеров было меньше времени и желания заниматься всякой ерундой. Не зря же говорят, что от безделья всякая дурь в голову лезет. А дури у подростков в голове хоть отбавляй (по себе знаю).

— Так ты говоришь, что уже ездил вожатым? — рассеянно спросил я Вальку, пытаясь запомнить все, что написано на стенде.

— Ага, кивнул Валька. — Воспоминаний — масса. Ребятня была шебутная, конечно, но очень забавная. Ты, например, про вызов духов что-то слышал?

— Нет, — удивился.

— Ты что, в лагерь ни разу не ездил?

Да как сказать… Ездил, конечно. В Англию на две недели, потом еще как-то — в Испанию. Но не рассказывать же Вальке, как нас вместе с группой школьников, изучающих английский язык, на выходные вывозили в Оксфорд погулять? Из всего, что касается пионерских лагерей времен СССР, я знал только то, что там мальчики мазали девочек пастой по ночам, а девочки — мальчиков. Вот, собственно, и все… Но этих знаний явно недостаточно, поэтому в ближайшее время мне надо активно слушать, смотреть и запоминать все вокруг, чтобы ликбез был качественным.

— Не ездил, — поспешил соврать я. — У бабушки на даче все лето проводил, вплоть до десятого класса. А потом — институт, армия… Сам знаешь.

— Ну, брат, ты много потерял! — воскликнул Валька. — Лагерные приключения — это же вообще бомба! Вот слушай… — и он пустился в увлекательные воспоминания.

В общем, когда мой товарищ поехал в лагерь вожатым в первый раз, ему дали отряд мальчиков и девочек лет тринадцати — самое начало подросткового возраста, когда детские увлечения уже не интересны, а до взрослых ты еще не дорос. Вот и лезет в голову всякая ерунда. В то лето все девчонки в лагере повально увлекались спиритизмом. Никакой мистики там на самом деле не было, так, баловство одно. Вызывали духов умерших писателей, гномиков, бабки, ворующей пионеров и прочих интересных персонажей. Почти каждую ночь, когда Валька дежурил и делал обход, он слышал тоненькие девичьи голоса, которые призывали то одного, то другого. Однажды во время обхода приятель проходил по улице мимо комнаты девочек, он уже по обыкновению услышал завывания:

— Дух Александра Сергеевича Пушкина, приди! Дух Александра Сергеевича Пушкина, приди!

Так, это что-то новенькое. Пока приятелю удавалось услышать только вызывания красного гномика. Высокий Валька, притаившись, сумел тайком заглянуть в окно и едва не расхохотался от увиденного. Приготовления к мистическому обряду, совершаемому школьницами, были проведены на высшем уровне — завешанные одеялами окна с небольшой щелкой, через которую товарищу удалось заглянуть, сдвинутые вплотную три койки, стащенное у кого-то зеркало, на столе — горящие свечки (жесткое нарушение правил противопожарной безопасности, которое строго каралось выговором), блюдца, затертый до дыр и потрепанный томик стихов классика, и вокруг всего этого — пятеро колдуний в ночных рубашках, которые завывали над всем этим делом, подняв руки. Валька, который уже покраснел от распираемого его дикого хохота, отчаянно зажимал себе рот ладонью, и ждал, что же будет дальше.

Доморощенные колдуньи предполагали, что если все шаги обряда сделать правильно, то после очередного повторения фразы дух вызываемого персонажа даст о себе знать: постучит, поскрипит или издаст какой-нибудь шорох. Голоса звучали все громче и волнительнее. И тут из-за угла вырулила стайка ребят постарше, лет шестнадцати — ребята-боксеры из спортивного лагеря, стоящего неподалеку. Валька спрятался за угол, чтобы его не было видно, и из последних сил зажимал себе рот ладонью. Услышав повторяющиеся завывания, парни сначала в недоумении остановились, а потом самый находчивый из них громко постучал по стеклу.

Голоса внезапно стихли, раздался звон разбитого блюдца, упавшего на пол, а потом неуверенный вопрос: «Кто там?»

— Кто-кто, Александр Сергеевич Пушкин! — басом ответил находчивый парень, после чего компания ребят, дико хохоча бросилась наутек. Вместе с ними, согнувшись в три погибели от хохота, смеялся и Валька. Надо сказать, что после этого случая спиритические сеансы не повторялись до самого конца смены. То ли девчонки испугались пришедшего «духа», то ли боялись еще одного выговора из-за жжения свечек: устроили проверку, в результате которой изъяли несколько пачек свечей и коробков спичек. Видимо, аксессуарами для вызова духов готовились еще перед сменой и везли из дома все необходимое.

Я вдоволь посмеялся над Валькиным рассказом и вдруг вспомнил, что духов вызывали не только дурашливые школьницы в пионерских лагерях. Этим не брезговали баловаться и многие взрослые. В середине восьмидесятых годов в СССР началось повальное увлечение астрологией, экстрасенсорикой и парапсихологией. Занимались этим и две бабушкиных подруги, имевшие, между прочим, степени кандидатов наук. Как двум вполне образованным и имеющим критическое мышление дамам пришло в голову заниматься подобной ерундой, я ума не приложу.

Однажды, когда я, уже будучи школьником старших классов, зашел в гости к бабушке, она поведала мне одну историю. Бабушкины рассказы я любил: они всегда были очень юмористичные и забавные. Не стеснялась бабушка и острого словца, будучи при этом очень интеллигентной женщиной.

— Я в ту пору в институте работала, — говорила бабушка, когда я сидел на кухне, уплетая четвертый кусок моего любимого пирога с капустой. — В один из вечеров задержалась я на кафедре — надо было кое-какие бумаги заполнить. Захожу вечером в преподавательскую, а там…