В тот вечер Валька наконец получил согласие на свидание от своей дамы сердца, в которую был давно уже влюблен. Они сходили на фильм «Кобра» с Сильвестром Сталлоне, а потом пошли гулять по городу. Счастливый Валька предложил отметить свидание парой бутылочек ситро, зашел в магазин и, расплачиваясь на кассе, по привычке сунул руку в карман, забыв, что надел мои джинсы. Как на грех, в очереди за ним стояли двое милиционеров, которые, увидя, как он выложил на кассу котлету «зелени», проводили обалдевшего от неожиданности парня вместе с девушкой в участок.

Узнав, что Вальке грозит статья 88 за валютные операции, в простонародье именуемая «бабочкой», я срочно бросил все свои дела и бегом вместе с Ленькой понесся в отделение на выручку — сказать, что джинсы, в которых оказались доллары — мои, и товарищ не имеет к ним никакого отношения. Я никак не мог допустить, чтобы приятель по моей вине вляпался в серьезные неприятности. Как оказалось, паниковал я зря: девушка, с которой тогда начал встречаться мой приятель, не растерялась и нашла способ выручить возлюбленного из беды. Тогда, собственно, и состоялось знакомство Вальки с будущим тестем.

— Тогда все обошлось, — продолжал уговаривать меня Валька, шагая рядом. — Но не факт, что Томкин папа еще раз сможет нам помочь. Ты думаешь, если бы все было так просто, я бы не смог у него товар на продажу брать? Смог бы, конечно. Только он понимает, чем это чревато, и не хочет подставляться. Если тебе что из одежды нужно, ты скажи, достану по оптовой цене. А продавать вещи в общаге не надо.

— Да не собираюсь я ничем фарцевать! — нравоучения товарища мне уже порядком надоели. Как будто я — ребенок, и ничего не понимаю. — Хватит уже меня на путь истинный наставлять! Все в порядке! Ты расскажи, что в итоге с парнями получилось?

— Да ничего особенного, — пожал плечами приятель, видимо, довольный, что его слова возымели на меня действие. — Разрешили обоим написать заявление на отчисление по собственному желанию. У отца Макара связи есть, договорился. Видимо, какую-то вину перед Ленькой чувствовал. Если бы не написали, то, наверное, отчислили бы. В «Техноложку» они оба, кажется, перевелись. Наверное, сейчас тихо сидят. Потом, может, опять фарцовкой займутся. Только теперь там за ними отец Макара будет следить, он спуску не даст.

Я облегченно выдохнул. Ну здорово, значит, все обошлось. С Ленькой мы не то чтобы близко дружили, скорее — приятельствовали. Но об этом рыжеволосом деревенском парне у меня остались самые приятные впечатления. Ни разу он не зажал посылку, присланную родителями из деревни — напротив, всегда щедро делился.

— Значит, Ленька теперь в Питере? — рассеянно переспросил я.

— В каком Питере? — вытаращил глаза Валька.

— В Ленинграде, то есть, — поправился я.

— Ну да. Зимой каникулы будут, хочешь, можем, вдвоем съездить. Я домой, а ты в гости. И Леньку навестим. Если он, конечно, к себе в деревню не уедет.

— Ладно, — согласился я, а про себя подумал: «Гости — это, конечно, хорошо, но надеюсь, что до зимы я тут все-таки не застряну». Уже второй раз я совершенно неожиданно для себя попадаю в восьмидесятые, как девочка Люси — в Нарнию, и второй раз кряду я абсолютно не понимаю, как же так получилось.

Тем временем, ведомые Галей, которая продолжала что-то верещать, но уже без рупора, мы поднялись на второй этаж.

— Парни: Ремизов, Потапов — третья комната, — она махнула рукой в конец коридора, — Грибальский, Соколов — четвертая, Васильев, Гордеев — пятая, девушки: Заслонова, Котова…

— Пойдем, — потянул меня Валька за рукав, — Дальше нас не касается. — Дай нам ключ! — громко попросил он Галю, перебив ее. Та недовольно покосилась, но, тем не менее, сняла со связки два железных ключа и отдала их Вальке.

— Один твой, один мой, — Валька бросил мне один ключ. — Давай, двигаем! Да не стони ты, ты мне тоже жарко…

«Хорошо тебе говорить, ты всю дорогу проспал. А я под утро только на пару часов задремал», — подумал я, но вслух ничего не сказал.

Мы прошли вглубь коридора и уткнулись в старую обшарпанную дверь комнаты. Валька открыл ее ключом и толкнул.

— Добро пожаловать!

Я вошел в комнату, поставил рюкзак на пол и огляделся. М-да, судя по окружающей обстановке, хоромы нам с Валькой достались самые что ни на есть расписные: крошечная комнатка размером с мою ванную комнату в московской новостройке, с паутиной на потолке в углу, в которой шевелился паук, две облезлые ржавые кровати с сеткой, у каждой — деревянная тумбочка, а рядом — старый шифоньер. Точно такой же мы когда-то отвезли с отцом на дачу и втайне от бабушки сожгли. По непонятной мне причине она не хотела с ним рассставаться, даже когда мы пообещали ей взамен купить огромный шкаф-купе. Здесь мне предстояло провести ближайшие три недели.