Я подошел к окну, отодвинул тонюсенькую просвечивающую занавеску и выглянул на улицу. Во дворе стояли шесть одноэтажных корпусов, покрашенных зеленой краской и расположенных буквой «Т». Значит, это сюда вот-вот заедут юные пионеры. А нас, стало быть, поселили в корпус для персонала. Значит, снова мы с Валькой — соседи. А в комнатах рядом расположились другие ребята — вожатые. Девчонок, если я правильнь понял, поселили в комнатах в другом конце коридора. Я осторожно тронул рукой металлическую сетку на кровати, которая тут же жалобно заскрипела. С потолка, плетя паутину, деловито спускался паук. Я поморщился.

— Чего ты? — удивился Валька. — Вполне себе нормальные условия. Тараканов вроде нет, с марлей на лице спать не надо. Ты же в общаге так спал, и ничего? А паук — безобидное животное. Мы тут, считай, на всем готовом — форму выдали, трижды в день точно покормят. Без изысков, конечно, но вполне сносно. Народу немного, очередей в душевые не будет, скорее всего. Да чего ты так скуксился? Работать, конечно, надо будет, но не прямо от зари до зари. Успеем и в озере покупаться, и порыбачить, и песни у костра попеть. Если хочешь, по грибы сходим.

По грибы? Нет уж, увольте. Терпеть их не могу. Еще в общежитии наелся вдоволь. Леньке как-то родители из деревни передали целый мешок грибов, и мы почти две недели ужинали жареной картошкой с этими грибами.

В общем, уныло подумал я, приходится признать, что условия, в которые нас поселили — почти спартанские, чуть получше, чем в студенческой общаге. Форму, конечно, выдали, но какая-то странная она, и в плечах мне явно узковата. Я снял наконец промокшую почти насквозь от жары рубашку и бросил ее на спинку расшатанного деревянного стула, стоящего у кровати. Эту рубашку как будто шили на девятнадцатилетнего Матвея Ремизова. А я с тех пор чуток все-таки раздался. Интересно, в каких войсках служил этот Матвей?

— Скучное это занятие — по грибы ходить, — мрачно сказал я, открывая шкаф и вытаскивая оттуда потрепанный и видавший виды матрас. Последние раз я такие видел лет в тринадцать, когда мы с родителями поехали на юг к родственникам. Билеты мы брали в последний день, и каким-то чудом отцу удалось урвать три места в плацкартном купе. На них лежали свернутые в рулон точно такие же матрасы, а поверх них — колючие одеяла, от которых у меня потом чесалось все тело. Но в целом, надо сказать, поездка мне понравилась: двое суток я ничего не делал, только читал запоем книги и трещал о том — о сем с соседями по вагону, такими же пацанами, которые ехали отдыхать с родителями на юг. Когда тебе всего тринадцать, бытовые условия не особо волнуют.

— А мне нравится, — весело ответил Валька, разбирая свой рюкзак. — Можно совершенно безнаказанно ходить с ножом по лесу. Ну, это у меня батя так шутил. Вот в огороде копаться ненавижу, а по грибы ходить — с удовольствием, хоть я и городской парень. Отличная возможность побыть наедине с природой и подумать о том, о сем… По Томке только скучать в буду, а так в целом все очень классно!

Я вдруг с тоской вспомнил свою уютную большую кровать с ортопедическим матрасом и дорогим невесомым и очень теплым одеялом и вздохнул. Да уж, видимо, слишком сильно я ностальгировал по своему путешествию в восьмидесятые. Поэтому, видимо судьба и решила дать попаданцу еще один шанс испытать все прелести жизни в то время. В ближайшие три недели мне придется стирать всю свою одежду в тазике собственноручно, разводя в нем стиральный порошок, спать в комнате с пауками и довольствоваться киселем с запеканкой на обед.

— Пошли белье получим, — оторвал меня от размышлений голос Вальки.

— Угу, сейчас.

Я случайно кинул взгляд на Вальку, копошащегося в своих вещах, и вспомнил вдруг, что совсем не знаю, что находится у меня в рюкзаке. А вдруг там какой-то ключ к разгадке? Ладно, гляну потом.

— Вход в столовую с торца здания, нам надо на улицу выйти и обойти.

— А ты откуда знаешь? — удивился я.

— Так я же тут уже третье лето вожатым! Ты не знал? — удивился Валька.

— Нет, откуда? — спросил я, шагая вслед за приятелем по направлению к столовой.

— Все время забываю, сколько мы с тобой не виделись… — Валька вдруг тормознул у деревянного стенда. — Вот, читай. Наш с тобой распорядок на ближайшие две недели.

На небольшом деревянном щите, который поставили у дороги в столовую, было написано следующее:

– подъем в 7:30;

— зарядка 7:35 — 7:50;

— уборка постелей, туалет 7:50 — 8:10;

— построение, линейка, планёрка 8:10 — 8:20;

— завтрак 8:20 — 9:00;

— участие в трудовых делах лагеря 9:00 — 11:00;

— оздоровительные процедуры 11:00 — 12:30;

— свободное время 12:30 — 13:00;

— обед 13:00 — 14:00;

— послеобеденный отдых 14:00 — 15:30;

— уборка постелей, туалет 15:30 — 16:00;

— полдник 16:00 — 16:30;

— занятия спортивных секций и кружков 16:30 — 18:00;

— индивидуальное чтение 18:00 — 19:00;

— ужин 19:00 — 20:00;

— отрядные мероприятия 20:00 — 21:30;

— линейка с подведением итогов дня 21:30 — 21:45;

— приготовление ко сну 21:45 — 20:00;