Шрифт:
Однако сейчас меня, здоровенного парня, передернуло от воспоминаний.
Глава 11
Я вспомнил, что, кажется, знаю лично одного из участников этого происшествия и даже был наслышан о его непростой судьбе. Однако чтобы проверить свою догадку, мне позарез, прямо кровь из носа нужно было наведаться в Москву. Без этого никак не получится. А это означало, что мне обязательно придется сходить на поклон к старшей вожатой нашего лагеря — Гале, которую пионеры давно успели прозвать «Мымрой», и лично у нее отпроситься. Данное прозвище уже вовсю использовали и другие вожатые, за глаза, конечно.
— Зачем ты в Москву намылился? — поинтересовался Валька, когда я частично поделился с ним своими планами.
— Так, — неопределенно сказал я, уже пожалев, что завел эту тему: — Компьютер надо показать кое-кому!
— Компьютер? — удивленно вытаращил глаза приятель. — У тебя все это время тут был свой, личный компьютер?
— Ну да…
— Ну ты и жук! — укоризненно воскликнул Валька после того, как я вытащил из-под кровати свой рюкзак и показал ему содержимое. — Целую неделю почти тут уже торчим, а ты ни разу не показал даже! Лучший друг называется!
Я понурился. Да, действительно. Получить в собственное распоряжение целый компьютер в восьмидесятых — целое достижение. Это сейчас никого не удивит подросток с «макбуком», а тогда… Поэтому Валька справедливо на меня обиделся.
— Давай так! — предложил я. — Я съезжу в Москву, починю там кое-что, а потом обязательно дам тебе попользоваться. Идет? Он все равно сейчас… того… плохо работает.
— Ладно, — успокоился отходчивый и незлобивый приятель. — Но потом обязательно дашь позырить! Идет?
— Конечно, конечно, — поторопил его я. — Насчет этого можешь даже не переживать. Будешь пользоваться, сколько хочешь. А сейчас пойду-ка я зайду в корпус администрации. Кажется, «Мымре» сегодня кто-то сказал, что она красивая, поэтому вроде она должна быть в добром расположении духа.
Как оказалось, комплимента о красоте было недостаточно, чтобы «Мымра», то есть Галя, пребывала в хорошем настроении. Возможно, она даже на миг вообразила, что сможет разлучить обожаемого ей десантника Кирюху с его девушкой Олей.
— Ты куда собрался, Ремизов? — протянула она, изо всех сил стараясь казаться взрослее и солиднее. Всячески демонстрируя свое пренебрежение, она, не глядя на меня, подпиливала ногти, сидя за столом в кабинете. Зачем девке в двадцать с небольшим пытаться казаться солиднее, я ума не приложу. Вроде внешне вполне симпатичная, а ведет себя так отталкивающе…
— Мне бы в город на денек отлучиться. В воскресенье, — промямлил я, чувствуя себя школьником, который отпрашивается с уроков. — Мне… это… родителей надо навестить.
— У тебя же нет родителей, Ремизов, — беспощадно отрезала Галя. — Я личные дела всех вожатых просмотрела.
«Могла бы и помягче об этом сказать, коза стоеросовая!», — подумал я. Мне, конечно, мама и папа настоящего Матвея Ремизова были совершенно незнакомыми людьми, а мои настоящие родители были живы и в добром здравии, однако услышанное все же неприятно удивило меня.
— Ну… точнее, родственников, — попытался я выпутаться, чувствуя, что топлю себя еще больше.
— Смена длится две недели, — так же резко бросила старшая вожатая. — Ни для кого никаких исключений! Ты у нас что, особенный?
«В целом, да», — подумал я. Не сказать, что Галя совсем уж была неправа. Вряд ли можно назвать заурядным человека, который родился на рубеже двадцать первого века и каким-то странным образом стал вожатым пионерского лагеря в восьмидесятых. Так что в каком-то смысле меня действительно можно было считать особенным.
Дальнейшие препирания со старшей вожатой ни к чему не привели. Галя наотрез отказалась меня куда-либо отпускать. Ругнувшись про себя, я вышел из корпуса администрации, сплюнул от злости прямо на землю и вернулся к приятелю в комнату.
— Не пустила, — констатировал Валька, когда я, закрыв за собой дверь, молча мрачно плюхнулся на кровать.
— Угу, — проворчал я и отвернулся к стене. — «Мымра»… Еще про родителей что-то вякнула…
— Да плюнь и разотри!
— Легко сказать…
— Что-то стало холодать… — спустя полчаса начал Валька, выжидающе глядя на меня. Видимо, во что бы то ни стало решил меня развеселить.
— И? — недоумевающе посмотрел я на на него, не понимая, что он имеет в виду.