— Ай, бросьте, — махнул рукой Зимин. — Я с вами за информацию по снятию блоков по гроб жизни не расплачусь. Разумеется, никаких денег с вашей невесты я брать не буду. Но был бы признателен, если бы вы поделились заклинаниями и со мной. Как, например, с Грабиными.

Это было неожиданно. Но вряд ли Дарина делилась информацией еще с кем-то, ей это попросту невыгодно. Скорее всего, Зимин сам сложил все непонятности в одну картину и сделал соответствующий вывод: он же не глупее Грабиной, а информации у него даже больше.

— С чего вы взяли?

— Дарина бы не привела свой род в подчинение не целительскому клану, не имей она определенной выгоды. Разве я не прав и вы не передали им заклинания?

— Одной Дарине, — поправил я. — И под клятву.

— Клятву и я могу дать, — заинтересованно сказал Зимин. — Ради такого — и на верность, и на неразглашение.

— Дело в том, что вам это может оказаться ненужным, — ответил я, удивленный его горячностью. — Передача сильно растянута во времени. А первый пакет… он очень слабенький. Если вы будете заниматься с Таисией, вы это поймете.

— Буду, Илья. Разумеется, буду. Предлагаешь отложить решение и подумать?

— По целительским знаниям — да. По Таисии вы же решили?

— Решил. Пусть со мной свяжется, обговорим все.

— Спасибо, Иннокентий Петрович. Прямо гора с плеч.

— Не преувеличивайте, Илья, — хмыкнул он. — Буду рад помочь.

Мы попрощались, и я ушел, освободив кабинет для терпеливо ожидавшего прием пациента. В компании Грекова, разумеется, — последний чувствовал себя в любом месте в своей тарелке. Я беседовал всего ничего, а мой сопровождающий уже успел получить с секретаря чашку чая, который и прихлебывал, запивая печенье.

— Быстро ты, — заметил Греков, сразу отставляя чашку.

— Я же говорил, что ненадолго. Поехали дальше?

Номер Зимина я отправил Таисии уже в машине и написал, что дальше они будут договариваться без меня — все же я буду находиться в другом городе. Таисия ответил одним смайликом-сердцем. Но я и этого не ждал — у нее сейчас идут уроки, а я отвлекаю. И отвлек бы еще, но, наверное, нужно переписку отложить на вечер.

Мои мысли о Тасе прервал телефонный звонок от Дашки.

— Илья, привет, — радостно сказала она. — А правда, что ты выкатил моему отцу кучу странных требований?

— Почему кучу? Только два. С клятвой и женитьбой.

— Ну и зачем? Ты же его прекрасно знаешь. Это же мой папа. Для кого-то другого это было бы нормой, но ты же моего папу прекрасно знаешь. С самого детства знаешь…

И именно потому, что знаю, и выставил те требования, которые ему настолько не понравились, что он решил действовать через собственную дочь. В то, что это была Дашкина инициатива, я не верил.

— Даш, — прервал я, — если Григорий Савельевич — твой отец, это не значит, что я должен идти на уступки в плане безопасности княжества.

— Но требования совершенно ерундовые, — убежденно сказала Дашка. — Сам посуди, при чем тут его женитьба к безопасности княжества?

— Это общее требование для всех, кто будет занимать должности в нашем княжестве, — отрезал я. — Не понимаю, почему я должен делать для него исключения.

— Как почему? Он же мой отец. Нельзя с ним так.

— Даш, я не буду делать исключений ни для кого, — отрезал я.

— Илюш, — жалобно протянула она, — папа не хочет соглашаться на эти требования, а я хочу, чтобы он жил в Верейске рядом со мной. Ну чего тебе стоит?

— Правила одни для всех.

— Знаешь, Илья, ты как стал Песцовым-Шелагиным, тебе прям корона на мозги давить начала, — обиженно бросила она. — Ты изменился — и не в лучшую сторону. Я тебе не узнаю совсем. Мы же друзья.

— Григорию Семеновичу можешь передать, что не прокатило, — холодно ответил я. — Всего хорошего.

После разговора с Дашкой возникло чувство, как будто я вляпался во что-то гадкое. И ведь не первый раз уже. Сначала с Агеевыми, теперь — вот это. И ведь она на полном серьезе уверена, что сможет вертеть мной, как захочет?

— Что, Зырянов решил действовать через дочь? — хмыкнул Греков. — Типа, с Агеевым получилось — получится и с ним?

— Я не понимаю, почему они решили, что получилось с Агеевыми.

Греков покосился на водителя, поставил защиту от прослушивания и ответил:

— Я приказал, чтобы передали, когда его будут отпускать.

— Зачем? — удивился я.

— Как зачем? Пусть считают подругу твоим слабым местом, — пояснил Греков. — С Зыряновым тоже договоримся, чтобы он всем говорил, что после вмешательства дочери получил условия попривлекательней.